— Не переживайте, я еще появлюсь здесь обязательно. Сейчас уже с новыми данными нужно будет все обдумать и обязательно появлюсь. Кстати, вы когда приехали?
— Вчера утром. А что?
— Утром… Сколько вам нужно времени добраться из дома?
— Ха… а я все думал будете меня подозревать или нет.
— Подозревать? Вас? Есть причины? Я просто уточню детали. Нужно учитывать все варианты.
— Понимаю-понимаю. Что ж… Пока до меня дошло известие о произошедшем, пока сборы… Вот как раз около трех недель и добирался на карете.
— На карете?
— Конечно. Вы же не думаете, что мое положение в обществе позволяет мне путешествовать без соответствующего сопровождения? Да и какой смысл был торопиться? Я же тогда еще не знал о беременности Жеральды. Знал бы — поторопился.
— Жеральды… — протянула Наташа. — Жеральда… Верольда говорила, что ваша кузена…
— Сестра. Мы так привыкли друг друга называть.
— Хорошо. Верольда говорила, что ваша сестра предпочитает, чтобы ее называли так, но вы первый, кто назвал ее так при мне.
— Это имя она называла только для тех, кто становился близок ей.
— Понятно. Ладно, пойду я… там, похоже, только меня ждут.
Ждали действительно только Наташу. Она уже хотела забраться в карету, но застыла.
— Минуточку. Хочу еще кое-что посмотреть. Две минуты буквально.
Наташа бегом бросилась в сторону видневшемуся вдалеке краю конюшни и сараев, где, обычно, ставили кареты. Там как раз было две. Одна все запыленная и грязная, хотя видно, что ее уже стали приводить в порядок после долгого путешествия.
— Это, как я понимаю, карета Ерила Шольтса? — Девочка наклонилась и изучила колеса, ободы, заглянула под карету.
— До, ваша милость, — вперед выступил один из работников.
— А кони где?
— Дык это, вестимо вон там, в конюшне.