— Ну вот, взял и все испортил. Сразу бы сказал, что денег нет. — С этим словами мужик не убрал ключи, а положил их на деревянный прилавок, словно приглашая продолжить беседу. Великая вещь — скука на рабочем месте. Как много она дает шансов.
— У меня и правда товарища заковали. На центральной площади. В деревянную дыбу. И денег у меня и правда нет. Помоги. Пожалуйста. Я тебе ключи через час верну.
— Ты в ячейку цепи два зуба ключа вставить сможешь? Звенья большие?
— Я дужку замка хочу сломать. — Говорю я и добавляю, чтобы окончательно польстить мужику, нет ничего слаще для профи, чем обращение к их профессионализму. — Как думаешь, можно двумя ключами дужку из замка выковырять?
— А чего ж не попробовать, сейчас половина замков — китайский силумин, а не железо, может и получится. Только если ты мне ключи попортишь — я твою куртку заберу. За ваши куртки как раз по две тысячи обещают платить.
Обратная дорога на площадь занимает каких-то семь минут. Итого, я отсутствовал меньше часа, но за это время все очень сильно поменялось. Уже в соседнем от площади квартале я услышал задорную музыку, что-то громкое и русское. А выйдя на площадь я, откровенно говоря, даже замер на пару секунд.
Шагах в десяти от деревянной конструкции стояла группка местных мужиков, человек пять. Перед ними, прямо на потрескавшемся асфальте, стоял низкий ящик из белых дощечек, наполовину заполненный картошкой. Мужики, хохоча, берут клубни и бросают их в Сергея. Рядом, на низком деревянном столике, стопка пластиковых полулитровых стаканчиков, несколько бутылок водки, большая кега с пивом, к которой прикреплен шланг с краном. Один из камуфлированных охранников разливает по стаканам водку, плещет в них же пиво. Откидавшиеся мужики, весело хохоча, подходят к столику и забирают свои коктейли.
Роман, Грикор и Наталья стоят в сторонке, их никто не охраняет, рядом с ними вообще никого нет. Так какого черта они не вмешиваются?
Я, в несколько шагов, подхожу к ним. По дороге замечаю, как из «Хаммера» выпрыгивает Станислав и, сделав останавливающий жест в сторону двинувшихся было ко мне камуфляжей, сам направляется в мою сторону.
— Какого хера вы не стоите перед ним, не закрываете его? — Зло бросаю я своим товарищам.
— Они пробовали, честное слово, Максим Александрович, они пытались. — Говорит распорядитель уже подошедший к нам. — Только вот видишь ли, Максим, стоит кому-то начать прикрывать основного участника, и вместо картошки горожанам выдают гнилые помидоры. А учитывая проблему с ванной и постирушкой, в вашем положении, оказаться измазанным кетчупом на четыре дня — это прям очень плохая идея. Ну, хотя, вы то себе это можете позволить, вы ведь обе ночи с удобствами, в отличие от всех остальных участников, провели.
— Стасик, только не пробуй сейчас нас поссорить, не с твоими данными. — Зло шиплю я на распорядителя и вижу, как его глаза в гневе расширяются. Ага, не нравится ему такое обращение?
— Макс, если бы я могла, я бы Сережу защитила. Только это не имеет смысла. Все равно после нас его бы закидали. Так зачем же нам всем страдать? — Тихо, но совершенно не извиняющимся тоном произносит Наташа.
— Послушай женщину, Максимушка, — неуклюже дает мне ответку «Стасик», — встань вот тут, в теньке, и смотри. Ты не бойся, мы ничего твоему Сергею не сделаем. Но и горожанам, буде их на то воля, мешать не станем.
Я был прав. Я был на сто процентов прав, когда предполагал, что сегодняшний экзекуция будет проведена руками обычных людей.
Зло всегда рационально. В отличие от иррационального добра. Ну посудите сами, где больше логики, в каком из двух поступков: отобрать у старушки сто рублей и купить на них что-то для себя, или отдать той же старушке заработанную вами сотню? То есть увеличить свои ресурсы за счет кого-то, или просто так, без какой-то выгоды, уменьшить свои ресурсы.
Слава Богу, что у человека есть совесть, мораль, нравственность и этика.
Я всегда верил в то, что люди, в основной своей массе, если убрать незначительную толику моральных уродов, люди они хорошие. Добрые. Заботливые. Сочувствующие. Беда в том, что, иногда, людей просто глупые. Если кто-то вас подставил, сделал вам гадость, как-то разозлил, то вероятнее всего человек сделал это не нарочно. Люди скорее глупы, чем злы. Это не выбор каждого конкретного человека. Это заложено в нас природой, инстинктом выживания, самосохранения. Человек не индивидуальное животное. В нас заложен стадный инстинкт. Человек, в отличие, скажем, от белого медведя или коалы, нуждается в окружении себе подобных. А это накладывает отпечаток на поведение. Быть опасным для сородичей — значит быть опасным для общества. А ведь оно — залог выживания индивида. И тут инстинкт самосохранения включает сирену и трубит, что нужно быть не опасным, полезным и вообще дружелюбным. Как крошка енот в мультике про озеро.
А что будет, если сирена не завизжит? Если проявление агрессии к человеку, как к части общества, не будет наказано? Что случится, если вообще будет объявлена полнейшая безнаказанность? У каждого человека, помимо жевательных плоских зубов-моляров, которыми так удобно пережевывать траву, есть еще и клыки, которые предназначены для удержания пищи, и резцы, логично служащие разрезанию. Глупо предполагать, что эволюция снабдила нас клыками, чтобы мы могли удержать морковную котлету или даже стейк прожарки medium rare.
Еще пару часов народ будет забавляться метанием картошки, но кто-то обязательно станет первым, тем, кто возьмет в руки сначала маркер, сократив тем самым дистанцию с жертвой, а потом в ход пойдут и ножи с гвоздями. Тем паче, учитывая бесплатную раздачу водки с пивом…