А еще мне очень повезло. Марина, так же, как и семья Толика, жила в этом доме, почти сорок лет. Столько же в нем жили и другие соседи. Это в современных новостройках, в новых спальных микрорайонах, жильцы одного подъезда могут не знать друг друга. В маленьких городах, в старых домах все иначе. Тут вечером никому не придет в голову бежать за хлебом в круглосуточный магазин. Во-первых, и круглосуток тут нет, ну а главное, проще ведь просто постучать к соседу и занять пол булки до завтра…
— Максим, мы в подъезде дружно жили много лет, на праздники друг к другу ходим, скоро вон опять, по вечерам всем двором на улице чаепития будем устраивать. С мятой. У нас во дворе, прям под водонапорной башней, мята растет, дикая, как бурьян. — Женщина улыбается, но ее глаза влажно блестят. — У нас в доме конечно люди умирали уже. Это ведь естественно. Как рождение, как любовь, как счастье. Смерть она тоже естественна. Но Толька не должен был умирать. Он же один в семье был. Вот так, за год, семьи и не стало. Если ты можешь как-то с его убийц спросить, ты обязан это сделать. Потому что мы этого сделать не можем, а ты можешь. А если кто-то не делает то хорошее, что он в состоянии сделать, то он такой же злодей, как и тот, кто открыто зло совершает. Поэтому и я, и соседи с первого этажа тебе поможем, но ты мне пообещай, что ты правильно поступишь.
К этому времени Марина уже надела на себя мои смарт часы и сбегала к соседям с первого этажа, заручившись их согласием.
Мне от соседей нужен был их балкон. Через него я планировал выйти на улицу, на сторону, противоположную подъезду, перед которым все еще сидела парочка камуфляжей. А еще, я пытался настоять но том, чтобы Марина следующую ночь провела не одна, у себя, а у тех же соседей с первого этажа, в большой трехкомнатной квартире (шестьдесят четыре квадрата), где живет семья из четырех человек. По словам Марины сосед, глава семейства, молодой парень двадцати пяти лет, отслужил срочную и еще и задержался в армии на пару лет по контракту. Я решил оставить ему мой пистолет, добытый у охранника в гаражах.
Но Марина повела себя совершенно неожиданно. Она сама взяла пистолет:
— Девяти миллиметровый Стечкин, — ловко выхлестнула магазин в левую ладонь, — двадцати зарядный.
Увидев мой недоуменный взгляд смущенно улыбнулась.
— У меня отец военным был, и муж бывший… Я с детства оружие люблю. А в библиотеке интернет, и компьютер бесплатный. А так, как у нас народ в библиотеку ходит, у меня времени на ютьюб остается выше крыши… Я бы наверное в простого грабителя не смогла бы выстрелить, а в этих, которые призы за вашу одежду объявляют и Тольку которые… Я, если что, смогу, не переживай.
Была половина второго ночи, когда я и Марина подошли к двери соседа на первом этаже. Чуть замешкавшись, женщина привстала на носочки и чмокнула меня в щеку.
— Удачи, я помолюсь за тебя. — Прошептала она и нажала кнопку звонка.
Через несколько минут я стоял на траве, с противоположной от входа в подъезд стороне дома, и подбирал сверток, скинутый Мариной с балкона. Идти по городу я предпочел в своей, выданной организаторами, куртке. Черный кожзам лучше сливался с темнотой неосвещенных улиц. В горку я переоденусь уже возле своей цели. Надеюсь, организаторы отслеживают сигналы с трекеров постоянно и сейчас они видят, что точка «М. Романов» не движется, игрок вторую ночь подряд проводит в пятиэтажке с водонапорной башней во дворе.
К трехэтажному зданию гостиницы я подошел в районе двух часов ночи. Идеальное время для того, что я задумал.
На любом отеле, гостевом доме или гостинице обязательно висит табличка с режимом работы «круглосуточно». Не верьте. Я очень много ездил по российским городам, тогда, когда еще не мог себе позволить жить исключительно в пяти звездочных отелях. А еще, я очень часто останавливался в гостиницах, имеющих в названии слово «Турист». И я знаю, что хуже могут быть только отели, имеющие название, связанное со спортивными клубами. В любом случае, несмотря на табличку с режимом работы, вход в эти гостиницы после десяти вечера будет закрыт на замок. Но, как и в случае с ресторанами, в гостиницах должен быть запасный выход. Хотя тут уже скорее благодарность нужно выражать не пожарным или санэпиднадзору, а закону о запрете курения и лени портье. Ну в самом деле. Не станет ночной работник открывать центральную дверь всякий раз, когда гостю приспичит покурить. А за открытую дверь начальство штрафует. Поэтому в каждой гостинице, будь она «Турист», «Спартак» или «Олимпиец» — обязательно есть задняя, никогда не запираемая дверь.
Я вышел на внутренний дворик гостиницы, на парковку. Как раз к припаркованному «Хаммеру». Урна и разбросанные вокруг нее окурки лучше всякой вывески говорили о том, что именно тут находится черный вход.
Еще в подворотне, на перпендикулярной отелю улице, я натянул на голову балаклаву. Моя куртка из кожзама, аккуратно сложенная, осталась лежать на асфальте у мусорного бака в паре кварталов от гостиницы. На мне куртка-горка песочно-камуфляжной расцветки.
Открываю стандартную для городка деревянную дверь, по привычке придерживаю, не давая жесткой пружине захлопнуть ее за спиной, поднимаюсь на пару пролетов. Очевидно, борьба за разумное потребление сюда еще не пришла, лестница освещена, хоть и тусклыми слабенькими лампами.
Очередная деревянная дверь, над которой, прям по штукатурке, надпись зеленой краской «вход». Лестница уходит дальше, на следующие этажи. Отлично, значит по ней я потом и доберусь до нужного мне последнего этажа, лифтом, если он тут вообще есть, пользоваться не стоит, в тишине он может показаться слишком громким. А центральная лестница наверняка охраняется.
Поправляю балаклаву и толкаю дверь. Небольшой темный холл с обязательными для любого гостиничного фойе диванами, непременные кадки с черными, в свете тусклых потолочных ламп, деревьями, слева в стене окно то ли кассы обменника из девяностых, то ли кассы продажи билетов из того же времени. Справа совсем крошечная, метра два в длину, стойка регистратуры и за ней широченная парадная лестница. За стойкой никого нет, но через открытую дверь виднеется разобранное кресло-кровать, на котором спит укутанная в толстую вязанную кофту тетка лет шестидесяти.
Жаль. Я надеялся, что на ночное дежурство остаются самые молодые работники. Есть такая теория, что мудрость — это всего лишь возрастное замедление работы мозга, которое больше не позволяет принимать скоропалительные решения. Добавьте к этому опыт и закалку, которую наверняка получила эта работница индустрии гостеприимства. Получить мастер ключ у молодой девушки мне было бы проще. Но тут я увидел на стойке то, о чем даже не мог и мечтать. Я знал, что я увижу это, но чуть позже, уже на этаже. А вот так, на первых шагах… На таком везении строить планы нельзя, но, я ведь уже говорил, что я — счастливчик.
К этому моменту горизонт моего планирования опустился до каких-то тридцати минут. Весь мой план состоял в грандиозно общем замысле: поговорить с распорядителем, Станиславом, узнать у него контакты организатора этой игры, а затем, вывести распорядителя из строя. При этом нужно, чтобы камуфлированные охранники меня не убили и даже просто не покалечили. А, еще, в идеале, я получал доступ к спутниковому телефону и вызывал в город пару эскадронов своих, вернее, дзантиевских гусар. Просто, верно? Как ребенку, желающему отправиться в космос.