— Не прыгайте! Вспомните о семье!
— Да что ты такое несешь, идиот? — поразилась Андреа. — Я не собираюсь прыгать!
Зрители, наблюдавшие за спектаклем снизу, показывали на них пальцами, вместо того чтобы нажимать кнопки телефонов, срочно вызывая Polizia. Какой-то доброхот даже начал упрашивать: «Не прыгайте, не прыгайте». И никому не показалось странным, что спасатель вооружен; возможно, люди просто не разглядели, что именно «храбрец» держит в правой руке. Данте от души ликовал. Он медленно, но неумолимо подползал к журналистке:
— Не бойтесь! Я полицейский!
Андреа слишком поздно поняла, какую игру затеял противник. Их разделяло уже не более двух метров.
— Не приближайся, мерзавец. Я выброшу диск!
Тем, кто стоял во дворике, послышалось, что она хочет броситься вниз сама. Едва ли они обратили внимание на маленький диск, которым она размахивала. Раздались нестройные крики: «Нет, не надо!» — и кто-то из туристов даже посулил Андреа вечную любовь, если она спустится с крыши живая и невредимая.
Тем временем суперинтендант уже практически касался кончиками пальцев босых ног беглянки, развернувшейся к нему лицом. Она попятилась и потеряла равновесие, соскользнув вниз по покатой крыше. Толпа (во дворике уже собрались человек пятьдесят, а из окон гостиницы выглядывали постояльцы) затаила дыхание. Вдруг раздался возглас:
— Глядите, священник!
Данте посмотрел назад. Фаулер стоял на крыше, выпрямившись во весь рост, и держал в каждой руке по куску кровельной черепицы.
— Только не здесь, Энтони! — воскликнул суперинтендант.
Фаулер его словно не слышал и метнул один из кусков черепицы с дьявольской точностью. Черепичный снаряд с силой угодил Данте в предплечье, ибо тот, по счастью, успел заслонить лицо рукой. Если бы он этого не сделал, возможно, с громким хрустом треснул бы его череп, а не рука. Он рухнул на крышу и покатился к краю. Чудом он сумел уцепиться за выступ, уперевшись ногами в одну из бесценных коринфских колонн, выточенных умелым скульптором под руководством Браманте пятьсот лет назад. Будто в насмешку зеваки, которым в голову не пришло помочь жертве, охотно бросились выручать Данте. Спасательной команде из трех человек удалось снять с карниза бессильно повисшего, как тряпичная кукла, раненого. Тот поблагодарил их и потерял сознание.
На крыше Фаулер обратился к Андреа:
— Синьорита Отеро, сделайте милость, вернитесь в номер, пока вы не искалечились.
Гостиница «Рафаэль»
Ларго Фебо, 2
Паола вернулась к жизни, ощутив нечто чудесное: заботливые руки отца Фаулера клали ей на лоб мокрое полотенце. Но очень скоро эйфория улетучилась, и она пожалела, что ее туловище не заканчивается плечами — голова болела немилосердно. Паола пришла в себя как раз вовремя, чтобы встретить двух полицейских агентов, объявившихся наконец в номере. Инспектор пожелала им попутного ветра в спину, поручившись, что держит ситуацию под контролем. Диканти клятвенно их заверила, что никакой попытки самоубийства не было, их ввели в заблуждение. Полицейские недоверчиво озирались, обалдевшие от того, какой разгром царил в номере, но в итоге сдались.
Между тем в ванной комнате Фаулер пытался привести в порядок лицо Андреа, пострадавшее от столкновения с зеркалом. В тот момент, когда Диканти, избавившись от стражей порядка, заглянула в ванную, священник втолковывал журналистке, что ей необходимо наложить швы.
— По меньшей мере четыре на лоб и два на бровь. Но время дорого, вы не можете сейчас обратиться в больницу. Вот как мы поступим: вы немедленно возьмете такси до Болоньи. Поездка займет четыре часа. Там вас уже будет ждать врач, мой друг. Он обработает ваши раны, а затем отвезет в аэропорт, и вы сядете в самолет, который летит рейсом на Мадрид через Милан. Там вы окажетесь в безопасности. И обещайте пару лет повременить с возвращением в Италию.
— Не лучше ли сесть на самолет в Неаполе? — вмешалась Диканти.
ebooksa