— Хотелось бы надеяться, что в психологии вы преуспели больше, чем в прорицаниях, dottora Диканти. Лучше поискать ответ в Библии.
Все трое одновременно повернулись к двери конференц-зала. На пороге стоял священник, одетый в clergyman[24]. С заметной лысиной, высокий, худощавый и жилистый мужчина лет пятидесяти, он выглядел, однако, моложавым и подтянутым. У него были загрубевшие, жесткие черты лица человека, который провел не одну ночь под открытым небом. На взгляд Диканти, он больше походил на солдата, чем на священника.
— Кто вы такой, и что вам нужно? Это служебное помещение. Будьте добры, покиньте его немедленно, — сказал Понтьеро.
— Я отец Энтони Фаулер, и я приехал, чтобы помочь вам. — Он говорил по-итальянски правильно, хотя слегка неуверенно и с непривычной ритмической интонацией.
— Здесь полицейское управление, и вы вошли без разрешения. Если хотите помочь, идите в церковь и помолитесь за наши души. — Понтьеро двинулся к непрошеному гостю, намереваясь выставить его из зала без церемоний.
Диканти равнодушно отвернулась от священника и вновь обратилась к фотографиям.
— Это из Библии. А точнее, из Нового Завета, — вдруг произнес Фаулер.
— Что? — вскинулся Понтьеро.
Диканти резко подняла голову и посмотрела на Фаулера:
— В самом деле, поясните.
— Евангелие от Матфея, глава шестнадцатая. Других записок нет?
Понтьеро не мог скрыть досады:
— Послушай, Паола, ты же не собираешься…
Диканти жестом остановила его:
— Пусть выскажется…
Фаулер вошел в зал совещаний. Черное пальто, которое он держал в руках, священник повесил на спинку стула.
— Как известно, Новый Завет включает четыре книги: Евангелия от Матфея, Марка, Луки и Иоанна. В христианской традиции Евангелие от Матфея принято обозначать буквами «Мт»[25]. Следующий затем номер является ссылкой на определенную главу. Дополнительные цифры указывают нужную цитату или номер стиха.
— Убийца оставил вот это.
Паола показала доказательство номер четыре — клочок бумаги, закатанный в пластик, — и пристально посмотрела в глаза священнику. Никакого проблеска узнавания в них не отразилось. Впрочем, отвращения при виде крови он тоже явно не почувствовал. Фаулер внимательно изучил записку и промолвил:
— Девятнадцать. Как уместно.