– А если он надумает правила игры менять?
– Кто ж ему позволит многовековые традиции нарушать.
– Почему, так думаешь?
– Да потому что, ещё степные кочевники половцы, да печенеги, когда совершали набеги на племена землепашцев русичей, то данью их обкладывали, с тех пор, думаю, и повелось. Только в роли кочевников, теперь чиновники разных мастей выступают как корпоративные, так и государственные.
– Сергеич, не все же чиновники, а только некоторые представители этого племени.
– Вот и хорошо, что не все, а то бы тяжеловато пришлось содержать, такое количество бездельников. Аппетит у них с каждым годом, только улучшается.
– Так ты не плати.
– Я что, по-твоему, камикадзе? Не только без подрядов, но и без штанов можно остаться. Не я придумал эти правила, не мне их и отменять. А дорога у нас – это не дорога в привычном её понимании, это – золотое дно. И чиновник, и подрядчик на ней свои карманы набивают. Так было, есть и будет.
– Что будешь делать, если Прутков отодвинет тебя от кормушки?
– Катастрофа не случится. Технику законсервируем или найдём ей другое применение. На дорожных участках у нас, в основном, гастарбайтеры трудятся, поэтому не вижу особых причин для беспокойства.
– Понятно.
Глава 36
Задержанного в столице Монаха, вскоре, доставили в Еловск и поместили в следственный изолятор. Когда его привели в камеру, то у сидельцев заканчивался обед. Серов, увидев Богомолова, вскочил со своего места.
– С возвращением домой, Монах.
– Не дёргайся, чего подпрыгнул, я не голоден. Впрочем, от чая не откажусь.
– Монах, я уже пахавал. Сейчас я тебе и чай, и место приготовлю. Отдохни с дороги.
– Сидельцы, заметив, как уважительно относится смотрящий по камере, к вновь прибывшему, притихли. Поздно вечером в углу камеры, на койке Монах и Серый тихо разговаривали.
– Малява была, что тебе с Фирсом удалось уйти.
– Фирсу не пофартило, пуля ментовская настигла его.
– Значит, так карта легла.