Границы выбора

– Что ты, бог с тобою, Стёпа. Кума моя, одуванчик божий, а не богатырь былинный, чтобы на таких машинах разъезжать. Бездельники городские прикатили рыбу удить. Попросили за машиной приглядеть, дали тысячу. Мне её теперь на месяц хватит. – Копошась около кухонного стола, ответила Пелагея.

– Пойду к соседке за солью схожу, – и она, шаркая по полу старыми тапками, вышла в сени. Степан съел яичницу, выпил кружку парного молока. Довольный завтраком, встал из-за стола и вышел во двор. Подошёл к джипу. Со стороны водителя взялся за ручку дверцы. Дверца легко поддалась и открылась. Степан заглянул внутрь, но почувствовал, что кто-то стоит у него за спиной. Он повернулся. Рядом с ним полукругом стояли, не понятно откуда взявшиеся, три молодых, коротко стриженных, здоровых мужика в одежде из камуфляжной ткани и, приветливо улыбаясь, смотрели на его.

– Что, интересно? – Спросил тот, который стоял слева от него. Кожа на лице у него была в царапинах.

– Никогда не видел такой агрегат, – прикидываясь, наивным деревенским парнем, ответил Степан.

– Да ладно тебе, не скромничай. В автосервисе у Бегемота ты, и не такие разбирал, Филин, – поправил его тот, который стоял по правую руку от него. Степан непроизвольно сжался, будто приготовился к прыжку.

– Даже и не думай, – продолжая приветливо улыбаться, предупредил его третий, который стоял в центре.

– Вы, кто? – прохрипел Степан.

– Это не важно. Сейчас главное, чтобы ты был послушным мальчиком. Понял, Филин?

– Да. – И Степан, в подтверждение своей лояльности, вытянул вперёд обе руки для того, чтобы на них одели наручники.

– Приятно работать с понятливым, – шагнув к Степану и, доставая наручники из чехла на брючном ремне, сказал здоровяк, который находился по центру. Степан, продолжая держать руки вытянутыми, нанёс ему правой ногой сильный удар в пах и присел. Затем резко выпрямился и швырнул в лицо полную горсть земли, которую ухватил при приседании тому, кто был справа от него. Третьего он уложил на землю броском через плечо, воспользовавшись инерцией движения его массивного тела и кинулся в дом. В доме под кроватью, в дорожной сумке у него был спрятан пистолет. Распахнув дверь в сени, он в темноте со всего маха налетел лицом на чей-то кулак и тут же вернулся во двор, но уже в свободном полёте. От полученного удара, в глазах у него искрилось так, будто он в Новогодний праздник, смотрел на целый пучок, зажжённых бенгальских огней. Но восторга, как в детстве, он, почему-то, не испытал. Когда искры в глазах потухли, то он увидел огромного мужика. Спустившись с крыльца, он себе под ноги поставил его чёрную дорожную сумку. Этот великан также был в одежде из камуфляжной ткани. В глазах у Степана его изображение начало двоиться. К Степану подбежал тот, которого он бросил через плечо и наклонился над ним, но он его не увидел, потому что потерял сознание.

– Похоже на то, что, жив, – выдохнув, констатировал Анохин, убирая пальцы с шеи Степана.

– Я до него легонько дотронулся, – сказал Иванов.

– Охотно верю и даже могу представить себе, с каким душевным трепетом, ты нежно прикоснулся к его небритому личику, своей натруженной, пудовой рученькой.

– Командир, оставь его в покое. Пусть полежит, никуда он теперь не денется.

Лучше посмотри, какой большой кошелёк, набитый деньгами, я нашёл в доме, – указал пальцем Иванов на открытую дорожную сумку, стоящую у него в ногах.

– Судя по твоей, довольной физиономии, наверное, только крупными купюрами?

– Не знаю, ещё не проверил, – широко улыбаясь, ответил он.

Пелагея вышла из дома всего на несколько минут к соседке за солью, но проговорила с ней часа два, не заметив, пролетевшего времени. Когда она вернулась, то огромная чёрная машина во дворе уже не стояла. Но самым загадочным было для неё то, что вместе с машиной пропал и Степан. Она, на всякий случай, заглянула под кровать, на которой он спал, но его сумки не увидела. Пелагея перекрестилась несколько раз перед образами святых, прошептала молитву и прилегла на кровать. – Бог дал, бог взял, – мудро рассудила она и задремала.

Хмурый дал Серому людей, оружие, две машины и отправил с ними уголовника Мутного, местного жителя. Когда до отворотки на деревню, где жила Пелагея, оставалось километра два, Мутный остановил свой джип на обочине дороги. Несущиеся всё время за ним по пятам два других джипа, последовали его примеру.

– Слушай сюда, братва, – выйдя из машины, заговорил он. – Это шоссе проходит в стороне мимо деревни. Через пару километров справа будет указатель поворота в нужную нам деревню. В деревню ведёт грунтовка. По ней можно заехать в деревню и по ней же, проехав деревню, выехать опять на это шоссе, только это будет чуть дальше. Надеюсь, понятно, для чего я это объясняю? – Не дожидаясь ответа, он достал из багажника своего джипа большую дорожную сумку, две пары резиновых сапог и две плетёные корзины. Из дорожной сумки он вытащил два комплекта одежды для грибников из камуфляжного материала и два короткоствольных автомата, с пристёгнутыми рожками и положил в корзины. – Это твоим людям, пусть переодеваются, – обратился он к Серому. – Они знают Филина в лицо. В это время в деревне уже некоторые жители не спят, потому что идёт утренняя дойка и коров начинают выгонять в стадо. – Затем обратился к Шустрому и Бобру. – Поинтересуйтесь у кого-нибудь, где живёт Колычева Пелагея. Скажите первому встречному, что хотите передать ей привет от кумы из Саратова и он вам покажет её дом. Машину в деревне не оставляйте. Поставите на краю деревни, так обычно делают, заезжие из города, грибники.