Границы выбора

– А если первым встречным окажется эта бабка, что тогда? – поинтересовался Бобёр. – Мы же не знаем её в лицо?

– У меня нет возможности тебя с ней познакомить, а бабульки её возраста в это время, обычно ещё спят, потому что коров уже не держат в своём домашнем хозяйстве.

– А её кума, точно, в Саратове живёт? – Не унимался Бобёр.

– Бобёр, тебе какая разница, где живёт её кума?! Заткнись и слушай внимательно. – Не выдержал Серый. – Дай Мутному договорить.

– Потом, возьмите её дом под наблюдение. Нам надо точно знать, что Филин у неё. Никаких самостоятельных действий по его задержанию не предпринимайте, внимания к себе не привлекайте. Связь поддерживайте по мобильнику. Вы наши глаза и уши. Понятно? – Шустрый и Бобёр кивнули.

Трое поедут с Серым. Вы проедете по следующей отворотке в сторону деревни метров пятьсот. Рядом с машиной останутся двое, двое других пройдут ещё с полкилометра в сторону деревни и притаятся за какими-нибудь кустами или деревьями, чтобы не было видно с дороги и будут вести наблюдение. Обо всех передвижениях транспортных средств по грунтовке, сразу докладывайте мне. Двое останутся со мною. Мы будем находиться на первой отворотке в деревню. Если вопросов, ни у кого нет, то по машинам и за дело.

Вопросов, ни у кого не возникло, всем было понятно, что нужно делать. Мутный сел в машину за руль, пропустил вперёд две машины и, только после этого отъехал с обочины сам.

Выехали из дома участкового в восемь утра на джипе Сергея. Юрий Михайлович, всё-таки, разрешил ему поехать, но при одном условии, что бы ни случилось, брат должен сидеть в машине и не высовываться. Сергей согласился и был доволен тем, что ему предоставилась возможность, очередной раз, испытать возможности своего джипа на сельском бездорожье. Добрались до деревни минут за сорок. Немного не доехав до дома Пелагеи, высадили Ермакова и Самохина. Они должны были прикрыть участкового, когда тот выйдет на контакт с Колычевым. Юрий Михайлович постучал в окошко Пелагеи. Она отодвинула занавеску, посмотрела и не признала участкового. Наверное, потому что Юрий Михайлович был одет не в форму. Он знаком руки попросил её выйти из дома. Только выйдя на крыльцо и, хорошенько приглядевшись, Пелагея поняла, кто её побеспокоил.

– Ты чего, Михалыч, в маскарад играшь?

– Какой там маскарад, Демьяновна, – махнул рукой участковый. – Ты одна в доме?

– Одна. А с кем мне быть? Кавалеры уж давно ко мне не заглядывают.

– Я не об этом. Степан тебя не навещал?

– Как же, приезжал. Пожил с неделю, да давеча уехал.

– Ты, ничего не напутала, Пелагея?

– Чего мне путать. Уехал с заезжими, городскими и не простился. Обидно даже. Я к Петровне на минутку за солью отлучилась, а он в это время и покинул меня. Видно не шибко ему понравилось здесь. – Юрий Михайлович попросил у Пелагеи попить.

– Дык, заходи, чего на крыльце-то торчать. Я тебя своим домашним пивком и попотчую.

Глава 18

Шустрый и Бобёр всё сделали так, как велел Мутный. Узнав, в котором доме проживает Пелагея Колычева, они заняли удобные позиции и стали наблюдать. Небольшого роста Шустрый устроился за поленницей дров рядом со старой банькой, на дворе у Пелагеи. Бобёр тоже пристроился за банькой, но на соседнем, бесхозном, густо заросшем травой, дворе. Шустрый видел из своего укрытия, как к дому Пелагеи подъехал чёрный джип. Затем он заметил, как двое мужчин, крадучись, огородами подошли к дому, притаились за ним на противоположных углах и, приготовив пистолеты к стрельбе, замерли в ожидании. По тому, как спокойно вёл себя, поговорив с хозяйкой, приехавший на джипе, Шустрый догадался, что Филина нет в доме. Он доложил об этом.

– Мутный, похоже на то, что нас менты опередили, но у них облом, Филина в доме нет. – На что получил ответ.

– Оставайтесь, пока на месте и понаблюдайте за домом ещё некоторое время. – Намучившись без возможности курить, он нехотя согласился с Мутным. – О ужас, что это?! – Шустрый, вдруг, почувствовал острую боль в левой височной части головы и ударил себя ладонью по этому месту и, нечаянно, локтем толкнул поленницу дров, за которой скрывался. Она рухнула. Он стоял, как одинокое дерево в поле, открытый взору со всех сторон и некоторое время разглядывал помятую осу на ладони. Когда он поднял взгляд, то было поздно. Но одну, короткую очередь из автомата, он всё же выпустил.