Полный сторож оглянулся на меня и недоверчиво прищурился.
— Говорить все горазды, Афеев. Только вот я помню, как ты на этом самом месте стоял и слова вымолвить не могу. Так что поверю, когда сам увижу обратное.
Договорив, всё же забрался в свою кабинку, а я приказал Сандалу отстать от его головы, вокруг которой тот кружил и начал подниматься наверх.
Ястреб неожиданно куда-то улетел, так и таща за собой вереницу женских трусиков. А я раздумывал над тем, как и у кого можно выяснить детали семейных отношений Афеева. Спрашивать напрямую было бы странно — пожалуй тут потребуется кто-то, с кем можно обсудить семейную ситуацию и вытянуть данные постепенно.
На ум сразу пришла смертная, с которой мы заключили договор. Анна, вроде бы. Как мне казалось, она для роли подобного собеседника вполне подходила.
Поднявшись на третий этаж, я остановился в коридоре. Нужно было что-то придумать с саквояжем. Взять его с собой на последнее сегодняшнее занятие или отнести в комнату? Каждый из вариантов подразумевал определённые риски.
Правда, определиться мне не дали — за спиной внезапно послышался скрипучий старческий голос.
— Афеев? Вот это я удачно на вас наткнулся. Идём-ка голубчик ко мне, как раз сейчас время освободилось.
Я развернулся на месте и столкнулся взглядом с вчерашним стариком-воином. Корсаков, кажется. А Измайлов звал его Артуром Григорьевичем.
— У меня ещё одно занятие сегодня.
Тот небрежно махнул рукой, отвергая моё возражение.
— Это ты про историю музыки? Кому она в наше время нужна, Афеев. А преподавателю я сообщу, что тебя забрал.
Говоря, он уже шагал к ступеням на четвёртый этаж, так что мне не оставалось ничего иного, как последовать за ним. Вместе с подозрительно позвякивающим саквояжем в правой руке.
Я ожидал, что мы направимся всё к тому же переходу, но вместо этого старик повёл меня совсем в другую сторону. Когда мы оказались перед висящим в воздухе тоннелем, что вёл ещё к одному зданию, сложил пальцы в щепоть и поставил крохотную золотистую печать на металлическую дверь, которая закрывала проход.
Та с лязгом отошла в сторону, а Корсаков оглянулся на меня.
— Первый раз здесь, да?
Вопрос вроде не содержал подвоха, но на всякий случай я изобразил смущение и пожал плечами. Кто знает, вдруг Афеев здесь уже бывал?
К счастью, профессор сразу же отвернулся и резво помчался вперёд, не обращая внимания на мою реакцию. А я призвал назад Сандала, который уже порядком где-то задерживался и зашагал следом.
Интерьер здания, в которое меня привёл Корсаков, заметно отличался от всего, что я видел в университете до этого. Паркетные полы, выкрашенные в серый цвет мощные стены, запертые металлические двери. Больше напоминало дорогую тюрьму в варварском стиле, чем постройку, которая относится к учебному заведению.
Ястреб вынырнул из стены минуты через две после того, как мы оказались в здании. Без вереницы женских трусиков и крайне довольный собой. О, вы поглядите — он и от тех четырёх кусков металла избавился. Знать бы ещё, куда эта птица всё это свалила.