— Так почему тогда не прирезал, а вызываешь на дуэль? Не находишь, что противоречишь самому себе, мальчик?
Вообще, про безродную собаку, это он зря — после этой фразы, оба городовых посмотрели на него с легко читаемым выражением гнева на лице. Они то не были ни Одарёнными, ни патрициями. Те самые “собаки”, которых по слова юнца, можно было резать без предварительного предупреждения.
Сам он, к моему удивлению, взял себя в руки и начал отвечать по делу.
— Дуэль до смерти. Здесь и сейчас. Выбор оружия остаётся за тобой.
Я сделал вид, что задумался. С невинным видом уточнил.
— А если я не хочу тебя убивать?
Княжич поперхнулся воздухом и судя по всему хотел ответить что-то крайне резкое. Но потом покосился на штабс-капитана и вместо этого просто секунд пять помолчав. Наконец привёл в порядок нервы и начал медленно говорить.
— В исключительных случаях, кодекс позволяет и такое. Но только при согласии обеих сторон с условиями.
Я довольно улыбнулся.
— Отлично. Тогда твоё условие победы, это моя смерть. А моё — две твои сломанные конечности.
Похоже в этот раз мне удалось его удивить. Он даже глянул на свою охрану — возможно подумал, что ослышался. Потом уточнил.
— Что?
В очередной раз отогнав ястреба от его черепа, отдал Сандалу чёткий приказ не пытаться никого убить без моей команды. Потом принял задумчивый вид и указал пальцем на его руку.
— Конечности, это руки или ноги. Всего их четыре. Если я сломаю тебе две из них, значит победил. Ты вообще уверен, что тебе можно драться на дуэли? Такие вопросы задаёшь, как будто тебя в детстве часто роняли. Головой в пропасть.
Патрицианец аж побелел от злости. А вот у всех остальных на лицах было вполне ожидаемое выражение — могу поспорить, с их точки зрения, это меня роняли головой. Причём на регулярной основе и раз по десять в день.
Громко скрипнув зубами, Голицын кивнул.
— Согласен на твои условия. Оружие?
Я похлопал ладонями по своему пустому ремню, где не было шпаги и заботливо осведомился.
— А со зрением у тебя как? Дурной да слепой, это будет слишком легко.
Зубы скрежетали так, что я начал всерьёз переживать за его зубную эмаль. Такими темпами от неё скоро ничего не останется. Княжичу понадобилось ещё секунд пять, чтобы собраться с силами и выдавить из себя одно слово.