Мертвый кролик, живой кролик

– Когда вы узнали, что Нина пропала? – спросил Илюшин.

– В понедельник и узнал. Около одиннадцати вечера. Отец позвонил с неожиданным вопросом, не видел ли я его любимицу. Снизошел до родного сына! – В голосе Алика зазвучала горечь, плохо замаскированная сарказмом. – Хотел я ему посоветовать, чтобы проверил в первую очередь международные аэропорты и вокзалы… Но промолчал. Сам сообразит, не маленький. А если хочет жить в сладких иллюзиях, кто я такой, чтобы ему запрещать!

– Слушайте, Александр Константинович, а за что вы так не любите Нину? – с некоторым недоумением спросил Макар.

– Ты сам-то как думаешь? Она долго интриговала, чтобы вытеснить нас из сердца отца, и добилась своего. Я отдаю ей должное! Она действовала не без изящества. Строила из себя ровно то, что папе хотелось видеть. Но любить ее за это я не обязан.

– Я думал, отец сам вас вытеснил, когда вы с сестрой отказались сдавать для него костный мозг.

– Это он тебе сказал? – Алик осклабился. – А он не упомянул часом, что от того лекарства, которое закачивают донорам костного мозга для разжижения крови, у них в двадцати процентах случаев развивается лейкоз? Неужели папочка умолчал о такой незначительной подробности? Я тебе скажу кое-что, без передачи третьим лицам. Он бы нас с Аллой сожрал, как Эдип – своих сыновей, и не подавился. А теперь корчит из себя обиженку. Ах, неблагодарные дети не захотели поделиться с родным отцом костными клетками!

– Да, знаменитый эдипов комплекс, – сочувственно протянул Макар. – Неосознанная тяга сожрать самых толстых детей в семье! – Алик не успел оскорбиться, потому что сыщик продолжал: – Вам, Александр Константинович, надо было договориться с вашим приятелем Новохватовым и придерживаться одной линии. По его словам, он Аллу едва знает. А вы говорите, они спали. Про ключ опять же…

Он умышленно сделал паузу.

И Алик попался.

– Я не знаю, что тебе наболтал Ярослав, он после разрыва с Аллой спит и видит, как подвести нас под монастырь! Советую тебе на слово ему не верить.

– Ай-яй-яй, – сокрушенно сказал Илюшин. – И это человек кристальной честности!

– Уязвленное мужское самолюбие, – развел руками Алик. – Это ведь Алла его бросила. У него с тех пор все женщины похожи на нее – тот же типаж. Ярослава я от души люблю, но это не мешает мне смотреть на него трезвым взглядом.

– Ну а вас-то за что он стал бы подставлять?

– Я говорил Алле, что он ей не пара, – отрезал Алик.

– Отчего же? – удивился Макар. – Честный человек, всю жизнь в благотворительности. Для Нины в качестве заместителя он оказался достаточно хорош, а для вашей сестры в качестве партнера – нет? Чем, кстати, она занимается?

– Она певица.

По лицу Алика Илюшин видел, что тот лихорадочно обдумывает выход из ловушки, в которую сам себя неосторожно загнал. – Они не подходили друг другу по характеру. Алка – творческий человек. Ей сцена нужна, зрители! А у Ярика все мечты – о своей семье и пяти ребятишках на лавке. Он ее сильно заземлял. А я, извини, в любом столкновении интересов буду на стороне своей сестры.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Выйдя, Илюшин взглянул на часы. Ровно девять. С исчезновения Ратманской прошли сутки.

В понедельник Макар стал свидетелем фокуса. Иллюзионист вытащил из пустой шляпы живого кролика. Затем щелкнул пальцами – и кролик исчез. Илюшин полагал, что в следующий раз из шляпы снова извлекут кролика, но уже мертвого.