– Будет неточностью сказать, что я имею отношение к Забелиным, – заявил он, и Бабкин узнал этот высокий женский голос. – Мы довольно давно прекратили общаться с Юрием и его семьей. А вы сказали, Егор исчез? Боже мой, что случилось?
Сергей не смог удержать усмешки. Это запоздалое наигранное удивление выдало Колодаева с потрохами.
– Егор здесь был, – сказал Бабкин, констатируя факт.
– С чего вы взяли?!
– Что ему было нужно? – спросил Сергей, игнорируя его возмущение. Он уже догадывался об ответе.
Колодаев неожиданно подергал носом по-звериному влево-право и сделал шаг вниз на ступеньку.
– Я настаивал бы, чтобы это было отмечено в протоколе как помощь следствию, – визгливо сказал он, явно нервничая.
– В протоколе?
– В нашем мире самой большой ценностью является информация. Я предоставляю вам некоторые сведения, но это никак не может быть осуществлено на безвозмездной основе…
Бабкин молча смотрел на него.
– Это было бы глубоко неверно… неправильно! Я, знаете, тоже не на помойке себя нашел! – пронзительно выкрикнул Колодаев.
Бабкину это все осточертело. Один придурок лупил своего сына и довел его до побега; второй пытался убить Сергея, не успев и имени его узнать; третий требовал денег за то, чтобы сообщить какие-то сведения о сбежавшем подростке. Сергея охватил гнев. В памяти встал старый алкаш из Красных Холмов, то небрежное движение, которым он потянул к себе фотографию Егора. Чертовы уроды! Его собственному ребенку предстоит расти в мире этих взрослых – распущенных, равнодушных, злобных и попросту тупых!
Сергей Бабкин не отличался богатством воображения. Тем сильнее оказался удар, когда на него обрушилось видение: его сын, подросток возраста Егора, покачиваясь, стоит в круге между Забелиным, Мордовиным и Колодаевым, а те со смешками толкают его друг к другу.
Колодаев чувствовал себя королем положения. За спиной спасительная дверь, его с этим неприятным человеком разделяет пять метров, к тому же высокие ступеньки, которые в два шага не преодолеешь… Когда Бабкин именно что в два шага поднялся на крыльцо, взял Павла под локоть и тихо сказал: «Лучше нам поговорить в доме», Колодаев оцепенел. Его глупое самодовольство сменилось ужасом. Он наконец-то не просто понял, а всей шкурой ощутил, что этот огромный мужик в ярости. С приглушенным писком он попытался вырваться, но его руку сжали в тисках.
– Я сказал – в дом! – прорычал Бабкин.
Колодаев, едва передвигая ноги, зашел внутрь.
Сергей толкнул его на стул.
– Вспоминай про Егора. Во сколько он пришел?
Перепугавшийся Колодаев, забыв о наставлениях Мордовина, выложил все как на духу.
– Кулон на шее? – переспросил Сергей. Он не помнил у Нины никакого кулона.
ebooksa