Бланш. Ты ничего про меня не слышала… никаких сплетен, пересудов?
Стелла. Да нет, Бланш, ну что ты!
Бланш. Милая, в Лореле только и было разговоров.
Стелла. О тебе, Бланш?
Бланш. Все эти два года я жила не так чтобы очень уж добродетельно… с тех пор как «Мечту» уже было не удержать.
Стелла. Ну, кому не случается…
Бланш. Ведь ни твердости, ни особой самостоятельности за мной никогда не водилось. А слабым приходится искать расположения сильных, Стелла. Их дело – манить к себе, влечь, и расцветка им нужна нежная, как пыльца на крылышках у бабочек, она должна привораживать… если больше нечем расплатиться… за ночь приюта. Вот я и была не так уж добродетельна последнее время. Я искала приюта, Стелла. То под одной крышей, которая не умела хранить секретов, то – под другой… бушевала буря, все время ненастье, и меня закружило в этом вихре. Разве с этим кто-нибудь посчитался?.. Мужчины?.. Да им, пока не влюблялись в меня, и невдомек было: есть я – нет… А поди попробуй найти поддержку, если не обратишь на себя внимания, не будешь приметен. Вот слабым и остается – мерцать и светиться… вот и набрасываешь бумажный фонарик на электрическую лампочку. Мне страшно, так страшно. Уж и не знаю теперь – долго ли меня еще хватит на всю эту канитель… Теперь на одной беззащитности уже не продержишься: слабость – слабостью, а красота – красотой. А я уже не та.
Ты не слушала?
Стелла. Стану я слушать эту галиматью.
Бланш
Стелла. Кому же еще!
Бланш. Что ты за прелесть! Просто лимонад?
Стелла
Бланш. Да, милая, виски не повредит. Дай я сама. Не хватало, чтобы ты еще прислуживала мне.
Стелла. А мне нравится. Совсем как дома!
Бланш. Должна признаться, люблю, когда прислуживают…
Стелла. Бланш!