— Ты уверен, что проклятья на нем не было?
— Ни я, ни Дэмиан ничего не почувствовали.
— Но это не значит, что его не было, охотницу же чем-то ударило, — упрямо парировал он.
— Рик, она заявила, что на нем что-то висит еще стоя у двери. Ты действительно думаешь, что принц Санграна и главный дознаватель Санграна настолько немощные маги, что не смогли заметить бревна у себя на ноге?
— Слушай, зачем ей себя специально калечить? В этом нет смысла Ран. Тем более ты сам говорил, что защитные руны на ее одежде засветились сразу же, как только она вошла.
— Предложи мне другой вариант, — развел я руками.
— Она ведь полукровка, и предсказать их реакцию на тот или иной вид магии порой бывает невозможно. Может, она особо восприимчива именно к проклятиям. Не просто так она охотником стала ведь, не за красивые глаза и умение обращаться с острыми предметами.
— Звучит как нелепая отговорка, не находишь?
— Пусть так, но твоя идея, на мой взгляд, еще хуже.
— Ладно, с этим потом разберемся. Что думаешь по поводу слов эльфа?
— А я должен о них думать? — подавив зевок, поинтересовался друг.
— Да проснись же ты, наконец! Чем ты занимался всю ночь!?
— Я…
— Нет, — я поднял руку, останавливая его, — не хочу знать.
— Завидуешь?
— Молчи!
— На самом деле, я читал, — я удивленно взглянул на друга.
— Всю ночь?
— Большую ее часть.
— У тебя снова приступы меланхолии? — сколько я себя помню, Седрик брал в руки книгу только тогда, когда пребывал в трагично-романтическом настроении. Спасибо духам грома, случалось подобное редко.