Исчезнувшая стихия

Вдох. Новые молнии уже собирались на кончиках пальцев. Я приготовился к следующему броску, не реагируя на боль, пронзившую грудь.

— Н-не надо. Д-делаешь их сильнее, — раздался надрывный хрип Ди. Сжавшись в комок, она пыталась отползти под тень деревьев.

Я застыл. Мысли метались. Как бороться со светом? Не тот вопрос, как я могу бороться со светом? Через вдох трое монстра, обезумев, бились в водяной клетке, бестолково натыкаясь друг на друга.

Я метнулся к Сид, мимоходом запирая последнюю тварь. Охотница затихла. Она лежала на земле, свернувшись клубком, дрожа всем телом, бледная с крепко стиснутыми кулаками. Я осторожно поднял ее на руки, Диана тихонько застонала и сжалась сильнее. Хотя куда уж больше? Холод от исфита стал просто невыносимым.

— Маленькая моя, открой глазки, — прошептал, осторожно, чтобы не ранить своими когтями, убирая седую прядку с лица и стирая кровь из прокушенной губы. Тишина. — Давай же девочка, будь умницей, — никакой реакции.

Я перехватил ее удобнее и легко похлопал по щекам. Короткий стон, но в остальном Сид осталась безучастной. Что же с тобой такое девочка? Ее сердце билось ровно, а на теле не было ни одной даже крошечной раны. Я сдернул с нее перчатки и принялся растирать ладони. Духи грома, почему у нее такие ледяные руки?

— Скажи хоть слово, маленькая охотница, — шептал я, распуская ее волосы, в надежде, что, как и в прошлый раз, смогу пробиться в ее сознание. Магия заструилась от меня к ней, укутывая неподвижное тело девчонки, пытаясь найти проблему, понять, помочь… Но с каждым следующим разом пустота становилась все больше, тишина оглушительнее. — Давай же девочка, не отталкивай меня, — я не оставлял попыток пробиться к ней. По вискам струился пот, татуировка на спине горела, в небе сверкали молнии, и от собственного бессилия хотелось орать в голос.

Хромая, к нам доковылял на удивление целый леопард, если не считать паленого бока, и ткнул ее мордой в щеку. Бесполезно.

— Что нам делать? — кот бросил короткий взгляд на водяные клетки, а потом вскочил и убежал в лес.

Я остался сидеть с девчонкой на руках, уговаривая ее очнуться, гладя по волосам, почти на грани паники. Еще никогда за всю свою жизнь я не чувствовал себя настолько беспомощным и бесполезным.

Нужно отнести ее в деревню, связаться с Дакаром, найти какого-нибудь местного лекаря… Но при малейшем моем движении она всхлипывала и начинала дрожать, а у меня внутри все обрывалось.

Через некоторое время вернулся кот, таща в зубах сухие ветки и ворох прошлогодней листвы. Он невозмутимо свалил свою ношу возле меня и нетерпеливо толкнул лапой.

— Костер? По-моему сейчас несколько не до этого, — кот тихо рыкнул и качнул лобастой головой. Как можно осторожнее я переложил свою драгоценную ношу на землю и занялся сооружением костра.

Разрубая пополам очередную ветку, я возносил хвалу духам грома за наличие у себя когтей. Кот лежал под боком у охотницы, согревая своим теплом, и не сводя с меня серьезного взгляда. Ветки и сырые листья разгорались плохо, долго и практически не давали жара, пришлось укреплять огонь парой молний. В водяных клетках извиваясь, выгибаясь и пробуя барьер на прочность, сходили с ума уродливые твари. От ударов водная гладь дрожала, но и только. За все то время, что я занимался разведением огня, Диана не издала ни звука, что лишний раз заставляло меня шевелиться быстрее. Когда, наконец, над бревнами занялось пламя, я натаскал веток и накрыл их плащом. Когда импровизированная лежанка была готова, леопард, недовольно рыкнув, подтащил ее вплотную к огню.

— Ты хочешь, чтобы она обгорела? — Стэр коротко рыкнул и замотал головой. — Уверен? — утвердительный кивок. Удивляться проницательности животного не было ни времени, ни сил, поэтому я просто положил Ди туда, куда указывал кот. Она опять застонала, но дрожать сразу же перестала. Камень начал нагреваться.

Я опустился рядом и принялся надиктовывать вестника, чтобы отправить его в деревню и предупредить волков. По какой-то самому не до конца ясной мне причине, Кэссиди ставить в курс дела я не хотел. Бессонная ночь давала о себе знать, и на всякий случай, укрепив клетки со светом, я лег рядом с маленькой охотницей и, прижав ее к себе, закрыл глаза.

Я не собирался спать, да и не мог. Первый оборот Диана без конца вздрагивала и стонала, прижимаясь ко мне, словно стараясь спрятаться, и все что я мог сделать — лишь сжать ее сильнее и шептать какой-то успокаивающий бред ей в волосы. Потом она затихла, так резко, что я судорожно кинулся считать удары ее сердца. К моему облегчению, дыхание оставалось по-прежнему ровным и глубоким.

Когда над поляной взошло солнце, а огонь практически потух, леопард заставил меня потушить угли и перенести охотницу ближе к центру. Ее руки уже не были такими холодными, к губам вернулся нормальный цвет, и она перестала так отчаянно ко мне жаться. Через некоторое время она зашевелилась и открыла глаза.

— Никогда больше меня так не пугай! — рявкнул я, сам не заметив, что слишком сильно стискиваю ее плечи. Золотые глаза распахнулись в недоумении, она провела рукой по лицу, потом перевела глаза на Стэра, затем снова на меня и уперлась взглядом в клетки. Над нижней губой показались кончики маленьких клычков, спицы на браслете удлинились, она обхватила себя руками и вздрогнула, зажмурившись.

— Близко, — едва слышно прошептала Диана. — Так близко.