О, это сладкое слово душ. О, это манящее слово кровать. О, это божественное слово кофе. Я невольно облизнулась. Тени, как же хорошо дома! Еще чуть-чуть и начну мурчать. Вот только, как бы изловчиться и спину вымыть так, чтобы не задеть раны? А еще постараться не думать и не вспоминать. Вот интересно, чисто теоретически, можно устроить себе частичную выборочную потерю памяти? Боги, как же хочется дождя…
Когда я вышла из душа, моим глазам предстала просто очаровательная картинка — Стэр, развалившись на кровати, тщательно вылизывал заднюю лапу.
— Как охота?
— Вкусно, — протянул леопард, блаженно сощурившись. — Я тут гномов по дороге встретил. Они, оказывается, так смешно бегают, а еще интересно матерятся. Я прямозаслушался.
— Мы же договорились, что ты не пугаешь и не охотишься на тех, кто на меня работает, — всплеснула я руками.
— Так я и не пугал и не охотился, просто шел. А они шмыг в кусты и давай твою матушку и стаю вурдалаков в разных эротических позах поминать.
— Почему мою? — не поняла я.
— Так, наверное, поняли, чей я зверь, — он принялся за свой хвост. — Там, кстати дождь идет, — не отрываясь от своего занятия, сообщил он. Я развернулась к окну. По его поверхности, играя в догонялки, скатывались большие прозрачные капли.
— Дождь? Неужели Боги меня услышали? Интересно, чем придется расплачиваться за их внезапно обострившийся слух? — Стэр не ответил, только нахмурился и глянул в окно.
Я в мгновение ока оделась и вышла. Напрочь забыв про кофе с печеньем и сон.
— Смотри не простудись! На дворе все же не лето, — проворчал Стэр мне в след.
— Отец, мне нужно с тобой поговорить, — я откинулся в кресле в своем кабинете.
— Сейчас не самый подходящий момент. Я жду делегацию оборотней, — отец стоял перед зеркалом в своих покоях в Ирмироне и пытался застегнуть парадную мантию. Судя по злому блеску в глазах, пытался уже не один оборот.
— Я не отниму у тебя много времени. Дакар дал согласие. Через три дня охотник будет у нас.
— И зачем ты мне это сообщаешь? — он насмешливо поднял брови, в серых глазах промелькнула смешинка.
— Просто ставлю тебя в известность. И вообще, по-моему, ты слишком легкомысленно относишься к происходящему. У тебя так старость проявляется? — отец рассмеялся.
— Мальчик мой, тебе уже двести восемьдесят четыре года, а ты ведешь себя, как еще не оперившийся птенец, — я нахмурился.
— Что ты имеешь в виду?
— Только то, что говорю. Ран, ты зол. Нет, не просто зол, ты в бешенстве уже как три с половиной сумана, а все потому, что не можешь справиться с ситуацией. Потому что тебе пришлось обратиться за помощью. Ты похож на маленького волчонка, который упустил дичь на своей первой охоте. Это глупо, Ран.
— А ты бы на моем месте не злился? Мы никогда на моей памяти не обращались за помощью, тем более к охотникам. Это ниже нас. Что бы ты на моем месте делал?