Рыбу мы доставили на кухню, Кристоф светился, аки медный чайник, повариха, принявшая корзину, впала в ступор, замерли на своих местах поварята, даже посудомойки застыли. А князь, ничего не замечая, попросил тут же почистить и приготовить ему его же улов и вышел, оставив присутствующих приходить в себя.
Тихо посмеявшись, я направилась следом.
— Загляни ко мне, как переоденешься, — кинул он через плечо.
— Да, князь.
Когда зашла, Кристоф сидел в кресле, закрыв глаза.
— Надо будет как-нибудь повторить, — поднял он на меня взгляд.
— Как скажете, князь, — я кивнула.
Вампир замолчал. Замолчал, казалось, подбирая слова.
— Я… Не сочти наглостью…
Что опять?
— Слушаю.
— Отдай мне удочку, — вдруг выдал Кристоф совершенно, на мой взгляд, непонятную просьбу.
Я тут же полезла в пространственный мешок и вытащила требуемый предмет.
— Без проблем.
— Спасибо, — искренне поблагодарил князь.
Да что с ним такое? Или это со мной? Почему складывается чувство, что Кристоф благодарит за все что угодно, но не за дурацкую удочку?
— Ты можешь идти, обедаем внизу, через пол-оборота. Пескарями, — снова улыбнулся вампир.
Я вышла, качая головой. За этот еще даже неполный день князь смеялся и улыбался больше, чем за все время, что я провела в роли его Белого стража. Еще один факт. И как к нему относиться и надо ли вообще обращать на него внимание, решить не получалось.
Остаток дня прошел так же непонятно.
Кристоф, по своему обыкновению, не стал запираться в лаборатории, не ушел в кабинет, не принимал советников, не решал важные государственные проблемы, ни с кем не разбирался, ничего не выяснял. Он впервые на моей памяти обедал в малой столовой со мной и проснувшимся Тивором, рассказывая последнему, откуда именно на столе появились пескари. Тивор хохотал и очень хитро косился в мою сторону, я этих взглядов старалась не замечать.