— И не один раз, — сплюнул на землю Тивор.
— Хватит нагнетать, — выдохнул я. — Белый, а может, ты просто темноты боишься? — выгнул бровь.
— Шутку оценил, спасибо, — фыркнул мальчишка, продолжая всматриваться в нутро шахты.
— Все. Трещать заканчиваем и идем.
Пятерка дознавателей тут же ломанулась вперед, подталкивая провожатого с картой. Странно, но вампир, еще недавно не думавший ни о чем, кроме углубления туннелей, внутрь соваться явно не хотел.
Я вошел следом, перехватывая факел удобнее, Лист что-то неразборчиво пробормотал себе под нос, вызвав смешок у Тивора.
Я, наверное, сам не до конца понимал почему, но на месте устоять было практически невозможно. Завтрак и сборы еле высидел. Хотелось сорваться с места, рвануться туда, в шахту, в чернильную пустоту, в эхо шагов и падающих капель воды. Хотелось добраться до конца, хотелось все рассмотреть и… Да… Хотелось ничего там не найти. Нет. Не так. Хотелось не найти того, о чем я думал, перерывая местную библиотеку, того, о чем размышлял последние несколько оборотов.
Хотя если найду…
Улыбка невольно скользнула на губы.
— Что? — шепотом, полным подозрения, спросил поравнявшийся со мной Черный.
— Ничего, — легко пожал плечами.
— Кристоф, не держи меня за идиота.
— Тивор, у тебя паранойя, — нет смысла говорить, пока нет. Они только переполошатся. Да и потом если я прав, то ни дознаватели, ни Черный ничего сделать не смогут. Только Лист. Вот его помощь, пожалуй, потребуется.
— Паранойя — это по моей части, — тут же среагировал слишком сосредоточенный и напряженный мальчишка. — Что происходит?
— Пока ничего, — снова улыбнулся я. Белый нахмурился сильнее. Он сегодня вообще был непривычно тих и сосредоточен, а еще… Еще словно избегал меня все время. Был замкнутым и дышал странно, через раз, будто с усилием.
— Кристоф, ты в состоянии надурить Листа, но не меня.
— С чего ты вообще взял…
— Я помню это выражение твоего лица, — волк положил мне руку на плечо, заставив остановиться. — С точно таким же ты носился тогда по Малее, как оголтелый.
М-да, собственно, а крыть-то нечем.
— Клевета и поклеп, — усмехнулся, продолжая путь.