— Ладно, надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — тяжело вздохнул оборотень.
— Разве хоть раз было иначе? — тихо спросил Белый. Спросил, скорее, у себя самого, чем у кого-то из нас.
Дальше мы шли молча.
Туннели становились уже и глубже, все меньше ответвлений, все больше следов вампиров. С картой приходилось сверяться чуть ли не каждый луч. Где-то капала вода, и нещадно чадили масленые лампы и факелы, какие-то животные копошились и ворочались в своих норах. Тускло блестели брошенные кирки, погнутая, видавшая виды посуда, свалявшиеся и драные спальники.
Я морщился и кривился, в очередной раз ругая себя за глупость и невнимательность. Ругая за нелюбовь к Ненна.
Моя вина. Только моя.
— Вы на поверхность вообще не поднимались? — не удержался я от вопроса.
— Нет, мой князь, — кивнул Нарим, — необходимости не было. Еду и кровь нам на лифте спускали.
— Работы как шли? График был какой-то?
— Нет, — отрешенно пожал он плечами. — Кто уставал — уходил в карманы отсыпаться, остальные работали.
Я сжал кулаки, а Нарим снова уткнулся в карту.
— Пахнет чем-то, — пробормотал себе под нос Лист.
— Ничего не чувствую, — сразу же втянув носом воздух ответил Черный.
— Подожди, луча через три почувствуешь, — уверенно кивнул мальчишка, доставая из-под плаща короткие мечи. — Князь, за спину мне отойдите.
После этих слов напряглись дознаватели, так же вынимая из ножен оружие, изменил руки Тивор.
— Здесь нет ничего и никого, — меланхолично отозвался Нарим, невозмутимо продолжая идти вперед. Меня взяли в кольцо, я тихо скрипнул зубами. Они меня за девку беспомощную принимают? Иногда очень бесит.
— Здесь смерть, — тихо парировал Лист.
— Да, — Тивор скользнул справа от меня, — действительно, гнилым мясом пахнет. Теперь чувствую.
— Что там впереди? — спросил я у Нарима.
— Очередной карман, — тусклые голубые глаза смотрели прямо, не мигая. Он вообще был весь какой-то потрепанный, неимоверно уставший. Кособокая, чуть сгорбленная фигура, складки у губ, немытые и нечесаные волосы. Как больной.