Многоугольник пульсировал и бился, нити дрожали и вспыхивали одна за другой, растягивались и сжимались. Кристоф вытянул руку вперед, и с его пальцев соскользнула тьма, оплетая кровавые линии.
— Как тьма моя связала кровь твою, так и ты, Дамир Кали, связан со мною, — начал шептать вампир, и дрогнул ало-черный узор. — Как сердце твое послушно желаниям моим, так и ты, Дамир Кали, подчинишься зову моему. По праву крови и силы, по праву княжеского слова, по праву защитника и правителя земли Малейской призываю тебя, Дамир Кали. И нет больше воли твоей, и нет больше крови твоей, и нет голоса, кроме моего. Да будет так.
Гептагон полыхнул красным и черным и застыл, перестав дрожать и вибрировать. А сила искрилась и переливалась вокруг, заставляя хватать ртом воздух, давила на плечи и грудь, сжимала обручем голову. Кадиз, что же сейчас должен чувствовать дознаватель, если даже я ощущаю магию крови?
Едва заметные красные нити оплели вытянутую руку князя, многоугольник скукожился и отпечатался на его ладони, Кристоф несколько раз сжал и разжал кулак, будто проверяя натяжение.
— Все, — князь передернул плечами, размял шею, — теперь он в моей власти. Думаю, к завтрашнему утру будет здесь.
— Что ты сделал? — осторожно спросила я. Увиденное мне отнюдь не понравилось. Может ли Кристоф точно так же призвать меня, привязать? Магия крови на меня не действует, а его тьма?
— Бросил кровный зов, — ответ прозвучал как нечто само собой разумеющееся. — Дамир теперь скорее похож на зомби, он ничего не видит, не слышит и не соображает.
— Теперь он хочет только одного: как можно быстрее добраться до князя, — подключился Тивор, и было в его взгляде что-то такое, что заставило меня насторожиться. Предупреждение? — Это чем-то похоже на заклятие марионетки, только гораздо сильнее. Если через три дня Дамир не прибудет в замок, умрет.
— Интересные у вас методы, — пробормотала я себе под нос.
— Действенные, — легко пожал плечами вампир и вдруг, нахмурившись, уставился на меня.
— Что?
Кристоф вместо ответа схватил меня за руку, набросил сверху тьму и выскочил за дверь.
— Ты хоть понимаешь, как рисковала? — проворчал он, утягивая меня на нижние этажи и еще ниже, в подвал. — Просто чудо, что тебя никто не увидел, этот замок как проходной двор: здесь же народу иногда больше, чем проституток в Бирре.
— Во-первых, ты преувеличиваешь, во-вторых, мне абсолютно ничего не грозило, в-третьих, с твоей прогрессирующей паранойей явно пора что-то делать, и в-четвертых, откуда тебе известно точное количество шлюх в столице? — попыталась отшутиться я, пока он тянул меня все дальше. Отшутиться не вышло.
— Паранойя? — тихо прорычал вампир, и пальцы сильнее сжали талию. — Ты сама говорила, насколько вампиры зависимы от своих нареченных, ты сама говорила, что инстинкты сильнее нас, ты сама говорила, что мы помешаны и примитивны. Так почему ждешь от меня другой реакции?
— Потому что сейчас тебе надо взять себя в руки и сосредоточиться на других вещах, а со мной ты разберешься позже. Поверь, я полностью отдаю себе отчет в том, что делаю, я трезво оцениваю свои силы, и я ни за что не полезу на рожон.
— Точно так же, как ты «не полезла» с Оданой?
— Там была другая ситуация.
— Другая? Ты подставилась под удар, ты недооценила мага, поймала дымку и чуть не отправилась за грань!
— Я «подставилась под удар» только потому, что думала: Одана для тебя важна. Только потому, что исполняла твой прямой приказ как твой гребаный страж. И хватит уже об этом, если я говорю, что мне ничего не угрожает, значит мне ничего не угрожает. Я иногда тебя просто не понимаю, — тихо закончила, князь активировал плетение на входе. — Кристоф, ты даже не представляешь себе, насколько незаметной я могу быть, когда мне это действительно надо, — отмахнулась.