Что-то в нем было не так. Что-то, какой-то нюанс, какая-то незначительная деталь, которая заставляла напрягаться. Может, его слишком зеленые глаза. Может, нежелание снимать передо мной маску. Может, вечная улыбка от уха до уха. Улыбка вместо шока, когда я испытывал его тьму. Улыбка вместо удивления, когда у Белого получилось почувствовать силу. Улыбка вместо злости, когда страж не мог встать. Улыбка вместо страха, когда сегодня мы заключали контракт. Улыбка…
И что-то еще. Его движения, что-то в них не то. Резкие, порывистые, но какие-то выверенные, без суеты. Поворот головы, шаги… Он не махал руками, не пожимал плечами, не дергался. Как статуя. Как механические игрушки гномов.
И имя «Лист» мальчишке не подходит. Нет. Совсем нет.
Я сверился с оборотомером — еще четыре луча, и состав будет готов.
Новенький осторожный, очень осторожный, ненормально осторожный. Почти параноик.
И умнее, чем хочет казаться, намного умнее. Он осматривается, наблюдает, изучает, прежде чем принять решение.
Нужен ли мне такой? Мыслящий, рассуждающий, хитрый? С незатуманенным разумом, неодурманненый, с непромытыми мозгами? В принципе, есть Тивор… Вроде все логично, но…
Любопытно. Мальчишка без жажды, без силы. На что он способен? На что мы способны? На что способна моя тьма в нем?
Может, так сложится, и парень действительно окажется удачным приобретением. Надо же, во мне еще трепыхается вера в удачу? Я-то считал, она давно пала смертью храбрых.
Ну вот и состав готов. Чуд-нень-ко.
Я перестал ходить из угла в угол и аккуратно снял зелье с огня. М-да, запах, как у свежего зомби, а ж слезу вышибает, ну да ладно. Мне эту гадость не пить. Теперь — в кабинет и послать кого-нибудь за мальчишкой. Ага, и не забыть что-нибудь… ммм… Вот это подойдет.
— Вы желали меня видеть? — прозвучал голос от дверей, как только я опустился в кресло.
— Проходи. Ты отправишься с василисками к границе.
Посылать мальчишку, который не знает, как обращаться с тьмой, — риск. Но больше некого. Тивор на ногах еле держится — оборотню поспать нужно. Не вовремя. Как же все не вовремя.
— Что от меня требуется? — и опять эта улыбка.
— Сыграть на публику. Видел хоть раз, как снимается проклятье?
Парнишка задумался, нахмурился:
— Нет. Не видел.
Снова дурачка из себя строит или действительно не знает? Скорее, последнее.
— Значит так, — я вздохнул. — На каком-нибудь древнем языке говоришь?