У любого сообщества есть свои правила; в любой местности, где мы живем, они существуют во всем, от одежды до напитков, от политических предпочтений до методов воспитания детей. В отличие от отрицания и проекции, которые в значительной степени бессознательны, давление со стороны окружения обычно ощущается на сознательном уровне. «Моя дочь любит играть на пианино, и у нее явно есть способности. Друзья считают, что я должна отправить ее в музыкальный лагерь. У меня прекрасные воспоминания из детства об обычном лагере. Всегда ли детям нужно „специализироваться“?» «Школьный психолог моего сына говорит, что детей со средним баллом везде хватает. Она считает, что нам нужно найти сыну репетитора, чтобы он мог повысить свой балл. Он молодец, много занимается, просто он в основном хорошист. Действительно ли я должен подстегивать его активнее?» Очевидно, что такие правила типичны для сообществ среднего и высшего классов. В некоторых общинах иммигрантов первого поколения еще более строгие правила для детей. «Я приехал в эту страну и работал всю жизнь, чтобы ты мог поступить в колледж и стать врачом». «Мы не ехали бы сюда, если бы знали, что ты собрался стать музыкантом. В этой стране ты будешь инженером». И напротив, простым детям из городских кварталов не хватает четких стандартов. «Не внушай ему напрасных надежд. Здесь никто не поступает в колледж».
Дело в том, что, независимо от места проживания, большинство из нас и из наших детей знают, что ценит сообщество и что оно считает ненужным. В старшей школе того района, где живу я, есть курсы по строительным материалам, строительству и компьютеризированному черчению, но они никогда не проходили необходимой сертификации, чтобы учитываться как дополнительный плюс при поступлении в Калифорнийский университет. Поэтому ученик со склонностью к ручному труду, который с большей вероятностью преуспеет на подобных курсах, не может при помощи таких способностей поднять свой средний балл. Это обидно мальчикам, которые любят такие предметы, потому что их сильные качества и амбиции не отвечают ценностям их сообщества.
Неудивительно, что подростки уязвимы перед давлением со стороны своего окружения. В конце концов, у них еще нет опыта зависимости от людей вне семьи в плане поддержки, советов и информации. Их компания служит своего рода станцией на пути для подростков, покидающих детство, но еще не добравшихся до взрослого возраста. При поддержке сверстников подростки чувствуют себя комфортно, примеряют разные личности, рассматривают варианты и, как правило, начинают определять себя и отделять от своих семей. Но почему давление со стороны окружения должно занимать такое место в воспитании детей? По большей части мы уже определились со своей индивидуальностью и обладаем значительно б
И тут, разумеется, мы сталкиваемся с неприятностями. Смышленый молодой человек по имени Алекс увлечен автомобилями. Когда он был маленьким, они с отцом часами сидели в гараже, возясь со старым драндулетом, который его отец купил за несколько сотен долларов. Иногда к ним присоединялся дед Алекса. Он жил неподалеку и тоже разделял увлечение сына, когда тот был ребенком. Разбираться в машинах стало семейной традицией, объединившей три поколения. Когда Алекс был младше, они с отцом ходили по соседям и помогали, когда у кого-то разряжался аккумулятор или просто не заводилась машина. Отец Алекса очень гордился тем, что у сына такая сноровка в ремонте машин. Теперь перенесемся на несколько лет вперед. Алекс первый год учится в старшей школе. У него очень хорошие оценки, но он нисколько не потерял страсти к автомобилям. По мере приближения времени подачи заявок в колледж Алекс становится удивительно уклончив в описании своих планов. Он упоминает «практические промышленные программы», и родители реагируют пренебрежительно. Отец, врач по специальности, боится, что Алекс «удовольствуется» профессией автомеханика. Он хочет понять, что он «сделал не так».
На самом деле папа все сделал правильно. Он был близок с сыном и проводил с ним гораздо больше времени, чем большинство отцов. У них крепкая связь, общие интересы, и сын очень хороший ребенок и хорошо учится. И все же папа слышит критику со всех сторон. Жена обвинила его в том, что он не установил для сына «высокую планку». Друзья осудили его за то, что он подолгу торчал с сыном в гараже, вместо того чтобы возить его «в больницу на обход» и тем самым стимулировать интерес к медицине. Школьный консультант предложил «отобрать у Алекса инициативу» и настаивать, чтобы он подал заявку в вузы высшего уровня, для чего его оценок вполне хватало. Папе казалось, что он «упустил» сына, игнорируя его потенциал. Алекс стал более замкнутым; он чувствовал себя неловко и злился из-за того, что является темой стольких дискуссий.
Давайте кое-что проясним. Прежде всего: Алекс не решил, куда поступать. Но суета вокруг этого решения не облегчит ему задачу. Он получает всевозможные сигналы о разных ошибках, якобы совершенных им и его отцом, и о непризнании его увлечения и компетентности в этой сфере. Он хотел бы стать механиком или инженером. Он пока не знает, и никому не следует думать, что его путь предрешен. Подростки, у которых есть четкий план на жизнь, встречаются крайне редко. Алекса нужно поддержать в его истинном увлечении и помочь найти подходящий колледж. Ему нравится работать руками, он соображает в механике, у него хорошее визуально-пространственное воображение (неслучайно его отец с такими же способностями стал хирургом), и он любознателен. Он найдет свой путь. Родителям нужно игнорировать давление со стороны окружения, которое внушает им, что их сын каким-то образом не соответствует и, следовательно, с ними тоже что-то не так.
Родители испытывают невообразимое давление общества, требующего, чтобы их дети были выдающимися во многих областях. Если послушать разговоры у кассы продуктового магазина, покажется, что вы попали в параллельную вселенную, где все дети невероятно умны и сверхъестественно талантливы. Самое странное здесь то, что я знаю многих детей, кого тут обсуждают. Одни – друзья моих сыновей, других я наблюдаю у себя в кабинете, третьи – просто соседские дети. Большинство из них смышленые, некоторые особенно выделяются. У них, безусловно, есть способности, интересы и увлечения. Но есть и значительные проблемы. Один или двое могут оказаться в Карнеги-холле; остальные, скорее всего, так и будут играть на гитаре у себя в комнате. Они гораздо чаще выступают в самодеятельных группах, чем на большой сцене, и лишь лучшим из них повезет сыграть в местном театре. Это не оскорбление. Мне нравится думать об этом как о мудрости, накопленной за тридцать с лишним лет общения с детьми. Это целая жизнь. И все же многие родители считают, что их ребенок не такой как все, особенный, умнее, талантливее других. Что означает, что они, создатели этих необыкновенных детей, тоже особенные, умнее и талантливее.
Поэт Халиль Джебран писал: «Ваши дети – не ваши дети»[127]. Мы заблуждаемся, когда думаем, что наше воспитание – единственный двигатель развития ребенка. У каждого ребенка свой набор интересов, способностей и черт характера. Он вырастет таким, каким ему суждено, независимо от того, один у него репетитор или два, ездит ли он в математический лагерь или в компьютерный, занимается ли дважды в неделю или ежедневно. Я не говорю, что нет смысла предоставлять детям дополнительные возможности. Напротив, я прошу вас задуматься о том, какие именно возможности вы предоставляете, насколько они отвечают природным особенностям вашего ребенка и что мотивирует вас. Главное – природа. Я прошу вас сделать это, не обращая внимания на давление со стороны вашего окружения, которое заставляет вас сомневаться, достаточно ли старается ваш ребенок, достаточно ли стараетесь вы и достаточно ли вы вообще соответствуете.
Для того чтобы противостоять давлению окружения, нужна смелость. Так было, когда мы были подростками, и так продолжается до сих пор, когда мы уже достигли среднего возраста. Давлению окружающих тяжело сопротивляться, потому что, когда мы идем вместе со своей группой, нам комфортно, а когда выступаем против нее, чувствуем отчужденность. Страх отторжения очень силен для большинства людей, и он заставляет постоянно копаться в себе, а зачастую и принимать неверные решения в воспитании ребенка. Неприемлемо настаивать еще на одном дополнительном курсе подготовки к выпускному тесту, если у вашей дочери мигрень и боли в животе перед школой, только по той причине, что, помимо повышения своего среднего балла, она защищает ваш статус матери, воспитавшей «одаренного» ребенка. Это не значит, что мы не вправе испытывать гордость из-за достижений наших детей. Часто мы тратим много времени, сил и денег, помогая им развивать свои навыки. Но решающее слово – за ними. Их достижения – не наши. Поэтому важно иметь собственные интересы и достижения, чтобы не присасываться к ребенку, как пиявка.
Если вы вращаетесь в кругу, где достижения сводятся почти исключительно к успеху в учебе или спорте, постарайтесь мыслить шире. Конечно, мы гордимся детьми, когда они хорошо учатся, попадают на доску почета, приносят домой призы и грамоты. Отпразднуйте эти достижения вместе с ними. Но у каждого ребенка есть область, в которой он наиболее талантлив. Наша важнейшая задача – найти эти области. На рабочем месте ценятся честность, спокойный характер, умение ладить с людьми, точно считывать социальную среду, мыслить нестандартно и придумывать новые подходы. Хотя окружение может считать, что это «мягкие» навыки (soft skills) и что без диплома престижного колледжа ваш ребенок окажется в невыгодном положении, следует осознавать реальность: престижный диплом неважен без творческих способностей, умения сотрудничать, добросовестности и навыков общения, потому что ребенок не будет оптимально подготовлен к требованиям современной эпохи.
Наконец, вы будете снова и снова просить своих подростков противостоять давлению сверстников. Вы хотите, чтобы они держались подальше от пьяных приятелей за рулем, говорили «нет» сексу, если они не готовы, отказывались от легкодоступных наркотиков и не совершали множества других рискованных поступков, которые представляют реальную угрозу их здоровью и благополучию. Но не меньше мы должны требовать и от себя. Активно сопротивляйтесь системе, где позволено задавать слишком много домашних заданий, где состязательность ценится выше сотрудничества, где ребенку приходится недосыпать, а выбор занятий зависит исключительно от того, насколько они способны улучшить шансы на поступление. Покажите своему ребенку, что ценности нужно отстаивать не словом, а делом. И подобно тому, как вы говорите своему подростку, что есть много детей, не употребляющих наркотики или не занимающихся случайным сексом, я говорю вам: есть много родителей, которые так же обеспокоены, разочарованы этой системой и стремятся ее изменить. Найдите их и начните потихоньку оказывать собственное давление.
Стиль воспитания – это наследственное? «Не могу поверить, что я говорю как моя мама!»
Раньше я думала, что мы наследуем стиль воспитания от своих родителей и что большинство из нас воспитывает своих детей почти так же, как воспитывали их самих. Есть целый корпус исследований так называемой теории привязанности, подтверждающих, что если у вас была тесная связь с матерью, то и у вашего ребенка, скорее всего, будет тесная связь и с вами, и с другими членами семьи. У детей вырабатывается привязанность, когда родители демонстрируют тепло, поддержку, стабильность и сопереживают своим детям. В таких обстоятельствах дети чувствуют себя уверенно, входя в большой мир, и знают, что у них есть надежное убежище от невзгод. Привязанные к семье дети воспринимают себя позитивно, и их любят окружающие.
Другие, менее умелые родители формируют ненадежную связь со своими детьми. Они слишком тревожились, были недоступны, не умели настроиться на волну ребенка или слишком раздражались, и у них не получилось обеспечить надежное убежище. В результате ребенок не умеет формировать здоровые отношения и чувствовать себя достойным любви. Излишне говорить, что у детей с ненадежной связью с родителями меньше шансов воспринимать себя позитивно и налаживать отношения с другими людьми. Такая классификация – довольно точный и простой подход к воспитанию детей. Она предполагает, что мы, скорее всего, станем родителями более или менее того же типа, что и наши собственные. И всеобщее прозрение «не могу поверить, что я говорю как моя мама» стало предсказуемым продолжением каждой конкретной истории.
Теория привязанности по-прежнему играет очень важную роль в том, как психологи понимают принципы формирования отношений во внешнем мире и то, как мы воспринимаем себя внутренне. Однако это уже не статическая, а скорее динамическая система классификации. Наши отношения с родителями в раннем возрасте действительно оставляют глубокий, часто неизгладимый след, отражаясь на нас во взрослой жизни. Но есть и другие факторы, влияющие на это, и их великое множество. С детьми, не имеющими прочной связи с родителями, происходит нечто позитивное, и они превращаются в детей с прочной связью. Они умны и талантливы, и какой-то надежный взрослый человек берет их под свое крыло и обеспечивает тепло, покой и поддержку, которых им не хватало. С детьми, имевшими прочную связь с родителями, напротив, происходит что-то плохое, и они утрачивают внутреннюю уверенность. Стоит ребенку в жизни пережить потрясение – серьезно заболеть, столкнуться в раннем возрасте со смертью кого-то из родителей или с финансовым крахом семьи, – и траектория этого ребенка может измениться. Да, наш стиль воспитания значительно влияет на детей, но есть и многие другие факторы. Это больно осознавать, поскольку это означает, что наши дети могут подвергаться такому риску, который мы даже не в состоянии предвидеть. С другой стороны, это также означает, что нет ничего постоянного и мы можем изменить свой стиль воспитания независимо от собственного детского опыта.
Моя подруга, замечательная мать, любящая и строгая, выглядит для постороннего глаза так, будто она унаследовала ген правильного воспитания. Хотя они с мужем оба учились в самых престижных вузах, я никогда не видела, чтобы кто-то из них чрезмерно заставлял детей что-то делать или контролировал школьные задания. Нельзя сказать, что она не держит высокую планку для своих двоих детей. Но они заметно отличаются друг от друга, и поэтому планка для каждого в значительной степени соответствует его темпераменту, интересам и возможностям. Вместо престижных школ (которых в ее районе много) она выбрала такие, где меньше давление, больше проектной работы и уделяется внимание развитию «ребенка в целом». Ее дети прекрасно развивались, и, хотя их интересы часто не совпадали с ее собственными, она всегда была полна энтузиазма, пусть иногда и сбивалась с толку. В течение многих лет я приводила ее в качестве примера, как надо воспитывать детей, и обращалась к ней за советом, когда нужно было принять трудное родительское решение. Я думала, что она унаследовала способность быть хорошей матерью от собственной мамы. Как и в большинстве случаев дружбы между мамочками, мы говорили в основном о наших детях, мужьях и работе.
Когда дети подросли и у нас появилось чуть больше свободного времени, мы больше узнали о жизни друг друга до появления у нас детей. Однажды за чашкой кофе она сказала мне: «Моя мама никогда не давала мне понять, что ценит или одобряет меня как личность, отдельную от ее собственных надежд и мечтаний, связанных со мной. Вместо того чтобы гордиться моими с трудом завоеванными достижениями, она, казалось, гораздо больше интересовалась, какое уважение снискала среди подруг. Я подозреваю, это потому, что ее собственный пример для подражания – чрезвычайно строгая мать, проявлявшая любовь в зависимости от ее поведения». Я в изумлении раскрыла рот. Одна из лучших мам, каких я знала, воспитывалась не столь же компетентной, а плохо настроенной на своего ребенка мамой, которая, в свою очередь, шла по стопам собственной, оставлявшей желать лучшего. Мои представления о наследственности воспитания были и подтверждены, и опровергнуты одновременно. «Но ты так тонко чувствуешь своих детей. Как тебе удалось все изменить?» Вдумчиво (за что я всегда ее ценила) она ответила: «Очень легко стать пленником своего прошлого, если мы не примем сознательного решения измениться». Нет, она не психолог. Но она умеет размышлять и анализировать свои мысли и чувства и была полна решимости не воспроизводить отношения, принесшие ей так мало пользы.
Если «волшебные пули» воспитания – это тепло, поддержка, стабильность и чуткость, то что же делать, если, подобно моей подруге, вы выросли не в такой среде? Возможно, ваши родители часто ссорились, или мама находилась в депрессии, или отец был алкоголиком. Как вы разовьете в себе навыки, естественным образом прививаемые людям из более здоровых семей? Это вообще возможно? Ответ – твердое и обнадеживающее «да». Мы не рождаемся готовыми к употреблению продуктами. Мы всегда способны на более глубокое понимание и перемены. Мы можем научиться быть теплее, эмоционально стабильнее, давать больше поддержки и лучше настраиваться на детей, независимо от того, как воспитывали нас самих. Это непростая задача, но, если у вас получится, это будет иметь огромную отдачу.
У всех нас случаются дни, когда все эмоциональные ресурсы в нашем распоряжении, и дни, когда мы чувствуем себя вымотанными; мы не только родители, но и люди. Родители несовершенны и не должны стремиться к этому. Стремление к совершенству обязательно заканчивается разочарованием и часто депрессией. Однако мы хотим быть хорошими родителями, насколько это возможно, и мы не хотим, чтобы наша собственная история определяла наши родительские навыки или решения. Это означает, что необходимо провести инвентаризацию как положительных, так и отрицательных сторон вашего стиля воспитания. Вы не предаете своих родителей, когда долго и тщательно размышляете об их сильных и слабых сторонах. Мне понадобились годы, чтобы позволить себе критически задуматься о собственной матери. Она стала вдовой в сорок два года; как я могла винить ее в чем-то? Но я поняла, что в процессе размышлений о том, как меня воспитывали, я фактически делала то, чего хотела бы моя мать больше всего: сама становилась лучшей матерью.
Я постоянно слышу от родителей, что они хотят, чтобы их дети жили «лучше», чем они. Иногда речь идет о деньгах или статусе. Но для большинства из нас дело не в том, чтобы наши дети зарабатывали больше нас. Мы хотим, чтобы они просто были лучше – как люди, граждане, родители. Поэтому предположите, что ваши родители благословили бы ваши усилия, и объективно взгляните на их родительские навыки. Затем сквозь ту же призму проанализируйте собственные. Запишите свои мысли. Определите одну или две вещи, которые, по вашему мнению, больше всего компрометируют ваш стиль воспитания. Тревога? Депрессия? Проблемы в браке? Проблемы с душевной близостью? Легко выходите из себя? Трудно считывать эмоции близких? Записав их, вы преодолеете отрицание, справитесь с проекцией и начнете думать о том, какие изменения необходимо внести.
ebooksa