Она снова зарылась лицом в его грудь, прошептала:
– Ну, с такой соперницей, как Море, я готова тебя делить. Иди к ней!
Первый рейс был на Магадан. Обернулись за три недели. Перестой четверо суток. Серёга вытребовал себе отгулы на всю стоянку. Оля тоже умудрилась отпроситься.
Это были дни и ночи! Они то бросались в страстные объятья, то молча отдыхали, но больше говорили и не могли наговориться. Иногда Серёга заставлял себя оторваться от счастья, принять душ и заняться мелким ремонтом. Он принес с судна инструменты и во время таких коротких перерывов починил кран, люстру, розетку и другие бытовые мелочи, которые без мужчин вечно ломаются. Периодически он слышал:
– Серёжа, брось ты это всё, иди ко мне!
И он бросал и шёл. С удовольствием!
Четыре дня пролетели, как четыре часа. Прощались, не могли оторваться друг от друга.
– Серёжа, ты меня любишь?
– Оля, ну что за вопрос? Конечно, люблю.
Она заглянула в глаза:
– А как ты меня любишь?
– Как Море.
Потом была “полярка”, завоз аж до Певека… Медленные выгрузки по портпунктам “в час по чайной ложке”. Серёга извёлся от этой медлительности.
Нет, он не разлюбил Море, по-прежнему обожествлял Север. Он часами мог любоваться звёздами или сверкающими льдами под восходящей тёмно-оранжевой луной. Он восхищался хитростью вороватых песцов и наглостью хозяев Арктики белых медведей, бесконечным полётом чаек над кормой. Но теперь он хотел, чтобы это видела и она.
Фотоаппарата у него не было. Да разве может фотография передать чувства? Он писал Оле письма. Как в прошлом веке, длинные, подробные. Отправлял толстые конверты в портпунктах и представлял, как она будет рассматривать обратный адрес: Мыс Шмидта, Амгуэма, Ванкарем, Чаплино…
Такого долгого рейса у него никогда не было. На подходе к родному порту он готов был выпрыгнуть за борт.
Они снова встретились! Какое счастье светилось в её глазах! Серёга же после нескольких бурных дней и ночей закупил материал и занялся ремонтом. Через неделю он поклеил обои. Затем привёз свои вещи и картину.
– Оля, не возражаешь, если мы её тут повесим?
– Пусть повесит до твоего рейса. А кстати, боюсь спросить, когда ты снова к своей любовнице?
– Ну что за выдумки, Оля? Ну, какая любовница!