– A-а! Издеваешься? – догадался парторг. Тут ничего не поделаешь: партийная дисциплина превыше всего. Считай, что стою на страже государственной границы. Святое дело.
– А книжица не мешает прямым обязанностям? – опять съязвил реф.
– Книжка, кстати, интересная. В библиотеке взял. Автор И. Вашингтон. Американец. Очень хорошо пишет про Испанию и про испанцев. Жил во времена Пушкина. Тогда по миру без виз ездили. С одной подорожной. Нам этого, конечно, не понять. Да и мир тогда был другим. Не знали тогда ни капитализма, ни социализма, ни первых помощников…
– Ни парторгов, – добавил Володя.
– Ни атомной бомбы, – продолжил Карбиолыч, – жили в естественной среде, в архаике неспешного быта. Наверное, хорошие были времена. Зачитался.
– Все времена хороши, если мы в них не плохи, – высказал Володя мысль.
– А что значит «плохи»? – тихо, со скромной улыбкой спросил Карбиолыч. Плохих людей не бывает. Дураки попадаются. Но они ж в этом не виноваты.
– Когда просто дурак, это ещё полбеды, – продолжил мысль наш реф, любящий порассуждать на тему и без, – но когда дурак при должности, тогда сливай воду. А если ему ещё и умные поддакивают, туши фонарь.
– А что делать? – приняв намёки на свой счёт, разоткровенничался наш добрый парторг, – детишкам на хлеб с маслом хочется иногда и колбаски ещё положить.
– Если она в магазине есть, – добавил реф Володя, – а это часто зависит от дураков при должности.
– Да, да, – соглашался наш «оппонент», – роль личности в истории… Есть такая штука. Историю творят личности, а волонтёры для разного рода баталий всегда найдутся. Людской материал всегда под рукой. Причём, самый дешёвый. Дешевле ничего на свете нет.
– Не зря ты книги читаешь, Карбиолыч, – похвалил Володя парторга, – но службу на государственной границе несёшь плохо. Пока я тебе зубы тут заговариваю, Палыч возьмёт сейчас и ухнет с борта в туман, – Володя подтолкнул меня локтем. Что тогда делать будешь?
– Ладно, не смейтесь над старым человеком, гуляйте себе, дышите свежим воздухом, а нагуляетесь, кофейку горячего принесите мне согреться.
Днём мы благополучно прошли пролив Зунд, а ночью или, вернее, к следующему утру, когда уже раскачивались на разведённых дыханьем океана зыбях Скагеррака, я собирался на свою «собачью» вахту с 4-х до 8-ми утра. Выйдя из каюты в пустой коридор, я неожиданно, на межпалубном переходе, натолкнулся на нашего первого помощника, облачённого в офицерский мундир гражданского флота. Китель с широкими шевронами на рукавах и ширинка на брюках были расстёгнуты, а сам обладатель парадной униформы стоял, опёршись двумя руками о переборку и уронив голову на грудь.
– Укачались, Валентин Сергеевич? – ничего не подозревая, простодушно-сочувственно спросил я.
Услышав посторонний голос, Валентин Сергеевич с мычанием оторвал от груди голову, вскинул её вверх и уронил снова, но уже в мою сторону. Он открыл мутные глаза и посмотрел на меня со смесью удивления, брезгливости и презрения. Так обычно смотрят на вошь на гребешке.
– Да, я накачался, – подтвердил он и громко икнул. Но никтэ…, – здесь он надолго задумался, но всё-таки продолжил, -.. никтэ не покинул борт судна. Вот, прпрщик не даст соврать.
И он оттянул руку куда-то в сторону, по-видимому, туда, где должен стоять мифический прапорщик по его давней службе в местах не столь отдалённых.
– Тогда дайте хотя бы пройти, а то я на вахту опоздаю, – воззвал я к преградившему мне дорогу помполиту.
– Тут никтэ не прайдет, – заверил меня первый, – граница, ёпэрэсэтэ, на замкэ. Я лична, – и он гулко постучал себя в грудь, – отвечау за это.
ebooksa