Придя на пароход и приведя свои пистоли в боевое положение, стали выбирать место для стрельбищ. Чтобы не привлекать особого внимания, решили спуститься с машинное отделение – самое большое помещение на судне. Во время стоянки в порту в машину спускались редко. Вахтенный механик иногда для профилактики взглянет на дизель-генератор, который снабжал нас электричеством. А что на него смотреть? Он и так слышен в любой части судна. Тук-тук-тук – значит работает. А если какой параметр из нормы выйдет, тут же сработает звуковая сигнализация – тоже слышна повсюду. Поэтому в расслабленное стояночное время механик или дремал у себя в каюте, или смотрел в телевизор, или резался в карты с другими членами экипажа.
Лучшего помещения для тренировочных стрельб, чем машинное отделение, где располагался главный двигатель, было не найти. Во-первых, пространство, во-вторых, никого нет, в-третьих, шум дизель-генератора заглушит выстрелы. С этими мыслями наши два матроса спустились по крутому трапу сначала на консольную палубу, а потом ниже, где стоял наш основной двигатель Бурмейстер-Ван. Долго они там не задержались. Первым поднялся мой сын Дима с «Береттой» наперевес и направился к моей каюте. В это время я валялся на кровати и дочитывал книгу Гончарова «Фрегат Паллада».
– Папа, – тихим таинственным голосом произнёс Дима, – кто сейчас из механиков на вахте?
Оторвавшись от книги, я стал соображать:
– Я заступаю завтра, значит сегодня – второй.
– А вы, механики, хоть знаете, что у вас в машине происходит?
– И что же там может происходить? – совершенно спокойно спросил я, зная, что на любой форс-мажор, будь то пожар или потоп, сразу же отреагируют датчики оповещения, и на судне зазвенит сигнализация.
– Мы тонем, – тем же тихим и таинственным голосом почти прошептал мой сын, – вся машина в воде.
Я отбросил «Фрегат Палладу» и, на полусогнутых подбежав к трапу, по поручням буквально скатился в машину. Передо мной предстала весьма плачевная картина: всё нижнее пространство машинного отделения представляло собой сплошной бассейн. Главный двигатель был уже наполовину погружен в воду, и из него, вернее из турбины наддува, истекала добротная и стойкая струя. «Выдавило контрольную пробку внешнего контура охлаждения турбины», – определил я. Также быстро я вознёсся наверх и застал второго механика в каюте у боцмана в самый разгар карточных баталий. Каюта у боцмана была нараспашку, и из неё летели громкие комментарии к очередной партии в подкидного дурака:
– А мы твою шёстку чириком покроем, а твой чирик, соответственно – уссатым вальтецом. Ох, ох, ох! Он, видите ли, тузца не пожалел, а мы козырного на кон, и ваши не пляшут! А сёмка червивая тут не в масть, горбатого лепишь, я всё вижу. Ох, ох, ох…
– Володя, – бесцеремонно встрял я в партию, – спустись в машину, там поохаешь. Только быстро, время не ждёт.
– А чё такое? – второй механик открыл рот и уставился на меня, как на муэдзина, спустившегося с минарета во время намаза.
– В машине вода – тебе уже по уши будет.
В это время как раз подошёл дед с заспанным лицом и, почёсывая бок, произнёс певуче:
– Ребятки, не кажется ли вам, что у нас вроде дифферент на корму?
До второго механика стал доходить смысл, и он, бросив на стол карты, ринулся из каюты в машинное отделение. Мы последовали за ним. Дед быстро оценил обстановку, нашёл в мастерской деревянный чоп, снял с инструментальной доски молоток и вручил всё это второму:
– Давай, Матросов, вплавь на амбразуру. Родина тебя не забудет. В крайнем случае, представлю к ордену Сутулова. Твоя вахта. Спускался бы почаще в машину, можно было бы и без подвигов обойтись. Забьёшь чоп, будем думать, как откачиваться.
Второй, держа в зубах деревянный чоп, а в поднятой вверх руке молоток, вошёл в импровизированный бассейн. Когда его ноги коснулись дна льяльного настила, а вода дошла до груди, дед вздохнул:
– Слава Богу, что не глубже, а то не доплыл бы ещё. А так уж наверняка дойдёт. Только дыши ровней! А то чоп потеряешь.
Второй вдоль главного двигателя дошёл до фонтанирующей струи, подставил к месту её исхода чоп и двумя ударами молотка вогнал его в тело турбины.
ebooksa