— Может, разделимся? — предложил десантник.
— Ни в коем случае, — мотнул головой я. — Ты слышал, их трое было. И черт знает, что у негритосов может быть при себе. Вдвоём-втроём отбиться шансов больше.
— Ааа, пед… сты, макаки черножопые, убью уродов! — истеричный вопль нашего товарища как гром среди ясного неба взорвал сонную атмосферу тихой улочки.
Двигавшаяся по тротуару мулатка с карапузом, испуганно дернулась, сгребла малыша в охапку и рванула со всех ног подальше от странных криков. Стайка молодежи ускорила шаг, стремясь оказаться подальше от истошных воплей. Седовласый чернокожий дедушка, ковылявший с тросточкой, споткнулся, растянулся на асфальте, опрокинувшись на четыре точки, подобрал палку. И быстро-быстро перебирая конечностями, как таракан, убегающий от карающего тапка, на четвереньках скрылся за поворотом дома.
Мы с Олегом переглянулись.
— Оттуда орали, — десантник указал глазами на арку спереди, метрах в двадцати от нас.
— Бежим, — и я рванул первый, не дожидаясь Олега. Через пять метров меня десантник обогнал, прихватил за руку и заставил немного притормозить.
— Не лезь первым, понял? Будешь на подстраховке!
— Не понял, — пропыхтел я. — Давай без указаний. На месте разберемся.
Мы забежали в полутемную сферу арки. За ней оказались решетка и ворота, но калитка была открыта. Первым, отодвинув меня могучим плечом, внутрь нырнул десантник, за ним сразу, с лязгом откинув металлическую дверцу, устремился я.
Открывшаяся картина, заставила нас притормозить и заворожено замереть.
— Вот тебе, гуталин хренов, Максимка недоношенный, — орал Саня, от души охаживая длинной ржавой железкой, испуганно закрывающего голову чернокожего в серой толстовке. Поднимались в воздухе и бессильно опадали клочья и полоски ткани, ещё недавно нового пиджака.
Второй с козлиной бородой и огромной кровавой шишкой на лбу лежал в позе морской звезды, разбросав в стороны руки и ноги. Грязные дреды бородатого, спутанными клубками расплескались по асфальту. Рядом валялся наполовину раскрытый балисонг — индонезийский нож-бабочка. Чуть поодаль на куче с рассыпанными бутылками, бумагами, обертками, картофельными очистками, банановой кожурой и другими отходами продуктов, гордо возвышался помятый черный берет.
Избиваемый негр жалобно повизгивал, прикрывая окровавленную голову руками:
— Ноу, ноу, щит, плиз, сорри.
— Сейчас я тебе такой плиз сорри, выдам, мало не покажется, — бесновался наш приятель, продолжая азартно молотить черного железной палкой. — Будете знать, как пиджак портить, жертвы апартеида.
— Саня, — окликнул я, увлекшегося избиением приятеля.
Бывший гопник замер с поднятой рукой и медленно повернулся к нам.
— Миха, Олег, — растерянно произнес он. — А мне тут пиджак эти уроды порезали.
Избитый негритос попытался воспользоваться шансом и резко стартовал к калитке. Напоролся на короткий хук Олега, и улегся на кучу мусора, рядом со своим бородатым приятелем.