Миллионы рождают власть

22
18
20
22
24
26
28
30

Бастер и «Герцог» с похабными улыбочками расступились, освобождая проход.

— Валите отсюда трусы, — насмешливо бросил Моррисон. — Что-то от вас сильно воняет. Уже наложили в штаны?

— Подожди, Миша, — крепкая ладонь опустилась на мое плечо. — Пусть Саня с Анной уходят. Я буду драться. Вот с этим.

Олег кивнул на ухмыляющегося Томми.

— Ты что с ума сошел?! — прошипел я, поворачиваясь к другу. — Инвалидом стать хочешь? У него удар пушечный. Может всадить так, что потом будешь только слюни пускать и манную кашку через трубочку глотать.

— Я буду драться, — твердо повторил десантник. — Оскорбили не только меня: Василия Петровича, Вовку, всех наших. Ты сможешь побыть секундантом? Если нет, уводи Аню и Саню, я не обижусь.

Я глянул на Олега, понял, он не отступит и вздохнул.

— Олеж, я с тобой. До конца.

— Спасибо, — кивнул Квятковский. — Ань, скажи этому волосатому, что я готов выйти с ним на ринг. Пять раундов в шлемах и шестнадцатиунцовках его устроит?

Секретарь перевела.

— Окей, посмотрим, какой ты на ринге, — высокомерно усмехнулся Моррисон. — Ты можешь надеть шлем, я буду боксировать без него. Только одна поправка. Перчатки наденем профессиональные — десятиунцовки. Мы же мужчины, а не перепуганные бабы. Если у тебя их нет, одолжим. Договорились?

— Он согласен, — пояснила Анна. — Будет драться без шлема, вы, Олег Владимирович — как захотите. Но перчатки предлагает десятиунцовые.

— Ладно, — лицо десантника стало холодным и отчужденным, как всегда перед боем. — Пойдет.

— Мистер Квятковский согласен, — перевела девушка.

— Окей, — Герцог выглядел довольным и уверенным в себе. — Тогда пусть переодевается, разминается, и выходит на ринг.

Бастер шагнул ко мне. Толстый черный палец нагло ткнул мою грудь.

— Эй, снежок, как насчёт тебя? Сможешь побоксировать со мною? На таких же условиях, пять раундов в десятиунцовках? Или ты ссыкунишка и предпочитаешь прятаться за широкой спиной своего дружка? А может и под юбкой этой сладенькой девчонки?

Дуглас коротко хохотнул, довольный своим спичем.

— Это вызов на бой? — я скривился и облил презрительным взглядом переставшего скалить зубы Бастера. — Извини, но нет. Перчатки не надену. Лет, этак, сто назад с удовольствием бы провел бы с тобой дуэль на револьверах, как в вестернах. А сейчас не хочу садиться в тюрягу из-за …

Я многозначительно замолк. Джеймс насупился, глаза сверкнули бешенством. Но взял себя в руки и криво усмехнулся.