Уотерс встал со стула, прошёлся ладонью по волосам и вздохнул:
— Раз так, то я ничего не могу обещать. Если король решит закрыть группу и передать исследование кому-то ещё, у меня нет козырей, чтобы ему противостоять. Ладно, удачи. Если будут какие-то соображения или сдвиги, сообщи мне, хорошо? Я всё равно сейчас почти не сплю.
Он покинул кабинет, оставив на столе недопитую чашку горячего кофе. Эмма на автомате выхлебала остатки, а затем откинулась на спинку кресла и уставилась в потолок. Перспективы были хуже некуда. На план Билла она не подпишется ни в коем случае, это уж точно. Но лишаться всего из-за принципов? После стольких лет и потраченных сил? Ни за что. Был только один выход из этой ситуации.
Если король и правда решит лишить её исследования, пусть попробует продолжить без её наработок.
Она включила терминал и, подключившись к Сети, быстро отыскала все сервера, на которых были данные. Скопировав их к себе на кристалло-диски, она удалила все записи. Собрав все папки и бумаги, она положила их в свою сумочку, вместе с дисками. Оставались только образцы. Надев защитный костюм, она спустилась в лабораторию — в такой поздний час там уже никого не было. Да и за это время слишком многие покинули группу, чтобы переключиться на более перспективные исследования. Всего было около двух десятков склянок, которые она засунула в специальный контейнер, запечатала и уложила в большой чемодан для переноски. Переодевшись и собрав вещи, она спустилась на лифте и двинулась к выходу.
— Мисс Красс? — спросил молоденький охранник, стоявший у дверей. — Идёте домой?
— Я уже давно миссис Коннели, — усмехнулась Эмма. — Вы новенький, да?
— Извините, мэм, — охранник дотронулся двумя пальцами до козырька кепки. — Я о вас слышал только из новостей. Не ожидал, что увижу вас вживую.
— Ты в вечерней смене, да? Всё правильно, я обычно уезжаю домой глубокой ночью. Сегодня просто решила закончить пораньше. Всё в порядке?
— Конечно. Только мне придётся досмотреть ваши вещи, ничего страшного, обычная процедура.
Эмма рассмотрела имя на бейджике парня и произнесла:
— Коннор, да? Ты знаешь, меня ведь обычно не досматривают. Все в ночной смене знают, кто я.
— Такова процедура, мэм. А то, что они делают, нарушает протокол. Уж извините, но вам придётся показать свои вещи и вывернуть карманы.
— Я глава исследовательской группы, — с нажимом произнесла Эмма. — Неужели я должна проходить настолько унизительный процесс?
— Правила для всех одни, — невозмутимо ответил охранник и взял из её рук сумку. Время для Эммы будто бы замедлилось, когда он расстегнул замок и начал просматривать содержимое. Но перевернув всё вверх дном, он ничего не сказал.
— Можете открыть чемодан?
Эмма хотела сказать, что там у неё образцы, но что-то подсказало ей — говорить ничего не стоит. Открыв чемодан, она показала охраннику склянки. Тот окинул их отсутствующим взглядом и спросил:
— Вы же это всё записали, когда занесли, верно?
— Я же сказала вам, что другие смены меня знают, — улыбнулась Эмма. — Поэтому я не записываю, что заношу и выношу.
— Что же, ладно, на первый раз я вас прощаю, — ответил охранник. — Думаю, нет смысла записывать то, что вы вынесли, если вы это не записали при входе — подумают ещё, что вы забрали местное оборудование. Можете идти, спокойной ночи.