— Ты можешь кричать, сколько влезет, вокруг нет ни одной живой души, — сказала я ей.
Ну чтобы она знала, чтобы понимала безнадежность ситуации, чтобы оценила все. Не знаю, собиралась я вытаскивать кляп, или нет. Хотела ли я услышать оправдания из ее грязного рта.
Она умоляюще смотрела на меня. Ее глаза то просили о пощаде, то метали молнии. Я смотрела на нее спокойно, уверенно, зная, что она никогда не выйдет из этого сарая.
— Ты, наверное, весь день раздумывала, почему ты тут, что происходит, — произнесла я. — И знаешь, я уверена, ты не смогла догадаться. А стоило бы. Хотя давай проверим, даже интересно.
Я подошла, рывком содрала скотч и вытащила слюнявую тряпку.
— Сука, я…
После этих слов я влепила ей пощечину.
— Еще одно слово без разрешения, и я запихну тебе эту тряпку в самое горло.
Она взглянула на меня и закрыла рот.
— Ну так, я хочу услышать твои предположения, почему ты тут. Покайся, — добавила я и хмыкнула.
— Ты от Сэма, я верну деньги, обещаю, отработаю.
— Мимо, — ответила я.
Она замерла. Думаю, она была уверена в правильном ходе своих мыслей.
— Еще варианты?
— Ты чокнутая сука, — тявкнула она.
— Утверждение верное, но снова мимо. У тебя еще одна попытка.
Я чувствовала запах ее страха, ненависти, безысходности. А еще я ощущала внутри что-то невероятное, собственную легкость, значимость, власть. Теперь я знала, что могу открыть двери гневу, который переполнял меня все эти годы. Знала, что я там, где должна быть, и я та, кто я есть.
— Я не знаю, не знаю. Что я сделала? Я готова все исправить, развяжи меня, и я сделаю все, что пожелаешь. Денег у меня нет, но я отработаю. Я найду деньги.
— Мне не нужны деньги, — сказала я и широко улыбнулась. — Зачем они мне? Эти бумажки. А знаешь, что мне надо, знаешь, чего я хочу?
Она замотала головой и изобразила внимание на своем лице.