– Если проголодаешься, доедай то, что в холодильнике.
– Ложись спать до одиннадцати и везде выключи свет.
– Если тебе что-нибудь понадобится, беги к Джефферсонам.
Рамона кивала. Затем её родители – папа в пиджаке и галстуке, а мама в красивом красном платье – вышли за порог. Но на скрипучем крыльце мама снова затормозила. Она повернулась и дала Рамоне последнюю инструкцию.
– И никаких ужастиков, – наказала она, подняв палец.
Затем она развернулась и ушла.
Рамона махала рукой с крыльца, когда её папа открыл дверцу машины, посмотрел на маму и спросил:
– Почему Рамоне нельзя посмотреть ужастик?
Тогда её мама украдкой бросила взгляд на Рамону. Она наклонилась к папе, понизила голос до полушёпота и произнесла слова, которые, Рамона знала, она не должна была слышать.
– Кошмары, – прошептала мама. – Ты знаешь, какой Рамона может быть чувствительной.
«Чувствительной», – эхом раздалось в голове Рамоны.
Родители сели в машину и уехали. На подъездной дорожке хрустел гравий, а Рамона стояла у открытой входной двери и махала рукой.
До этого момента – ровно до этого момента – Рамоне и в голову не приходило смотреть фильмы ужасов. Этого не было в её списке занятий на вечер. Но вдруг из-за этого слова – чуткая – что-то щёлкнуло в голове Рамоны.
– Чувствительная, – произнесла девочка вслух. Она знала это слово. Оно означало
Поэтому, когда машина её родителей свернула за угол и скрылась из виду, Рамона подошла к дивану, взяла пульт и выбрала из выпадающего меню «фильмы ужасов».
«Вовсе я не чувствительная», – подумала она.
Через пару минут она нашла идеальный фильм, чтобы доказать это.
«Фантом».
Картинка в телевизоре показывала худощавого мужчину, стоящего в тени у обыкновенного дома. Одна его рука так крепко сжимала ручку входной двери, что вены у него на запястье выпирали. Другая его рука была прижата к тяжёлой на вид деревянной двери, как будто этот человек – Фантом – пытался протолкнуться внутрь. С силой. С принуждением.
Именно при виде этой второй руки Рамона приподняла брови и кивнула.