– А двенадцать минут уже прошло?
Энди смотрит на книгу для записи постояльцев у себя в руках. Хелла даже не хочет знать. Пока она думает, что её мать в порядке, так и есть. Однако она прекрасно понимает, что лишь обманывает себя. Хелла закрывает глаза, боясь того, что Энди обнаружит в книге.
Она слышит тихий шелест переворачиваемых страниц и чувствует исходящий от них затхлый запах старой бумаги.
– Хелла, рядом с их именами по-прежнему ничего нет.
Хелла звучно выдыхает и открывает глаза.
– Но я уверена, это ненадолго.
– Может, те часы означали что-то ещё и лимита времени нет. – Энди очень тихо произносит последнее слово и широко открывает глаза.
– Что?! – чуть не кричит Хелла.
Вот теперь она должна посмотреть. Она отпускает Сержа и склоняется над книгой.
Рядом с именем её матери, Серена, нарисована кисть. А также рядом с именами родителей Вилли, Мэгги и Эндрю.
Хелла чувствует, как глаза у неё наполняются влагой, а горло сжимается.
Мама!
Мэгги оседает на пол и душераздирающе плачет. Остальные тоже всхлипывают. Теперь Хелла никогда не сможет попросить прощения у матери, никогда не обнимет её, никогда не скажет, что любит её так сильно, что иногда просыпается в холодном поту, если ей приснится, что мама пропала. Никогда больше она не поест эти вкуснющие блинчики, и не посмотрит с матерью романтический фильм, и не…
– Нет! – восклицает Хелла.
Энди крепко держит в объятиях сестру и смотрит на Хеллу.
– Что нет?
– Нет! – Она торопливо вытирает слёзы со щёк и упирает руки в боки. – Нет, я говорю «нет!». Нет – этому дурацкому отелю, нет – самой возможности, что наши родители навеки застряли на картине, нет – всему. Возможно, отель обманывает нас, возможно, это очередная иллюзия, и поэтому я говорю «нет!».
Мэгги выпускает брата и тихонько произносит дрожащими губами:
– Нет.
– Громче, Мэгги, я не слышу тебя, – подбадривает её Хелла.