Младшего сержанта оставили в его родном блиндаже, а сами подполковник Бармалеев с майором Кологривским отправились в штаб, на доклад к генералу. Но до того, как пройти в кабинет генерала, комбаты зашли в помещение Разведывательного управления штаба объединенных российско-сирийских сил. Начальник разведки генерал-майор Байбаков отреагировал на их появление сразу.
— Меня уже о вашем предстоящем визите предупредил Сумароков. Идите сейчас в радиотехнический отдел. Там все самые свежие карты — съемка с дронов и спутников. Переснимать карты я разрешаю, но только участки противника. Нашу позицию попрошу не трогать. Эти данные не для врага. А свою позицию он хорошо знает. Все, идите… И не надо так морщиться, Бармалеев, я знаю, что ты не любишь работать со спутниковыми картами. Но работаем только с тем, что имеем…
Подполковник, выйдя из кабинета, почесал ухо с оторванной пулей мочкой — чесалось в том месте неимоверно.
— Откуда он знает, с какими картами я люблю работать, с какими не люблю? Я же, кажется, никому в Сирии не говорил об этом…
— Разведка… — многозначительно произнес Кологривский. — Потому Байбаков и возглавляет разведуправление, а мы с тобой только комбаты. Он по лицу умеет читать эмоции, а ты и я — нет.
— Что уж, у меня все эмоции на лице, что ли, написаны? — возмутился Бармалеев.
— Не все, но я, например, сразу понял, что ты не любишь со спутниковыми картами возиться. Тебе топографическую подавай.
— Тогда почему ты только комбат, а не начальник разведуправления? — спросил подполковник.
В ответ Кологривский только плечами пожал:
— Каковы мои годы… Все еще впереди…
Он был на десяток лет младше Бармалеева, хотя выглядел старше своих лет, казался почти ровесником подполковника.
Так, вдвоем, они вошли в помещение радиотехнического отдела разведуправления. Там майор в десантной форме услужливо расстелил на длинном приставном столе карту линии фронта.
— Нам бы береговую линию обороны… — прервал Кологривский его старания.
— Опять… — сказал майор. — А говорят, товарищ подполковник, что вы повторяться не большой любитель. — И добавил уже серьезным тоном: — После вашего прошлого прорыва охрана береговой линии значительно усилена. Трудно вам придется!
— Усилена она там, я полагаю, где мы в прошлый раз прорывались. Но сделать это «бармалеи» могут только за счет ослабления других участков фронта. Вот мы и выберем наиболее ослабленный.
В итоге подполковник с майором два с половиной часа просидели за картами, выбирая себе место будущего прорыва. Однако выбрали… За окнами уже заметны были признаки близкого рассвета, когда они решили зайти к генерал-полковнику Сумарокову. Но новый адъютант в звании старшего лейтенанта никак не хотел пускать их к генералу, ссылаясь на то, что генерал только недавно лег отдыхать, а адъютанту не так давно звонила жена генерала Лидия Андреевна и в категоричной форме потребовала от старшего лейтенанта обеспечить генералу полноценный сон в положенные и самые полезные для сна часы. Бармалеев и Кологривский хорошо знали, что в распоряжении Сумарокова есть еще одна комнатка, отделенная от кабинета лишь перегородкой, и в этой комнатке имеется и кровать, и даже висит на стене над ведром рукомойник, позволяющий не только руки вымыть, но и полноценно умыться. Это во многом решало для генерала проблему отдыха. Вняв доводам адъютанта, подполковник с майором намеревались уже уйти, но в дверях кабинета адъютанта столкнулись с полковником Скорокосовым и полковником Прохоровым, которые как раз к генералу и направлялись. Как понял Бармалеев, генерал приказал будить себя при появлении этих двоих или хотя бы одного из них. Подполковник с майором без проблем смогли договориться с полковниками вместе с ними пройти в генеральский кабинет, что и сделали. А вскоре в кабинет вышел из комнатки и сам генерал.
— Начнем сначала, — решил Сумароков, ладонью вытирая с обширной лысины капли воды, оставшиеся после умывания. — А начало у нас какое? Прорыв батальона спецназа военной разведки и батальона морской пехоты через линию фронта в тылы «бармалеям». Что нам предлагают два комбата? Слушаю вас внимательно…
— Только, товарищ генерал, не говорите мне, что я не люблю повторения. Мне сегодняшней ночью это уже дважды говорили. Не будьте третьим.
— Хорошо. Молчу, — без долгих уговоров согласился генерал. — Так в чем суть? Не люблю быть третьим[6]… — добавил он, обращаясь к полковникам.
— Суть в том, что мы снова решили прорываться через линию береговой обороны.
ebooksa