— Не успел ты позавтракать, не обессудь уж, я тоже не успел, но ничего — только стройнее станем. Хотя тебе стройнеть вроде бы и ни к чему, — подполковник чуть отстранился, оглядывая фигуру командира саперного взвода, — не баба. Это моя Тамара из-за каждого лишнего килограмма расстраивается. Сейчас со мной поедешь, по документам на твое имя купим мне телефон и симку для связи с Сумароковым. Только никому про это ни слова.
— Понял, командир, — ответил старший лейтенант. — Пару минут, я только взвод предупрежу, что буду отсутствовать. Задание дам.
— Назад я тебя привезу, ты сразу в столовую отправишься, а потом и к комбригу. Научишь его тому же удару, которому старшего сержанта Кренделя научил… и потренируешь слегка… до седьмого пота. Чтобы старику неповадно было у молодых учиться. Все понял?
— Понял, командир. Ждите меня в машине. Я мигом.
Бармалеев еще зашел в казарму, проверил и первый и второй этажи, где жили бойцы, выслушал доклад дневального — бойца учебного взвода, состоящего из солдат-срочников, которых не брали с собой туда, где идут боевые действия. Этот взвод был оставлен на месте постоянной дислокации с задачей сохранять порядок в казарме и заниматься в соответствии с составленным планом в составе соседнего батальона, проживающего в той же казарме, только занимающего два верхних этажа.
И лишь после этого Бармалеев направился в сторону гаража, где и оставил при отъезде свою старенькую «шестерку». Машина пробежала уже сто восемьдесят с лишним тысяч километров без аварий и, благодаря тому, что усилиями капитана-завгара в машине Бармалеева перебрали двигатель, могла проехать еще столько же.
Около машины его уже дожидался Соловейчиков вместе с капитаном-завгаром, который и передал Бармалееву ключи от машины. Соловейчиков сел на переднее пассажирское сиденье, и дежурный по КПП услужливо распахнул перед машиной подполковника ворота…
Покупка телефона и sim-карты много времени не отняла, благо салон сотовой связи находился практически рядом, стоило только за угол свернуть, а потом еще раз через тридцать метров повернуть налево, на улицу Героев Подпольщиков.
Бармалеев пожелал купить самый простой кнопочный телефон, но Соловейчиков вовремя сообразил, что ситуация может сложиться так, что придется пересылать фотокопию какого-нибудь документа или даже фотографию, и тогда придется покупать дополнительно смартфон. Доводы командира саперного взвода подействовали, и Бармалеев купил один из дешевых китайских смартфонов.
Как и обещал, подполковник довез старлея до проходной, а сам собрался ехать дальше, в Москву. Домашний адрес генерал дал ему раньше вместе с номером второго телефона.
Полковник Курносенко долго ворочался на кровати и все никак не мог уснуть. Его беда сводилась к тому, что он никак не мог решиться на применение своих навыков каратиста — а ведь он был обладателем черного пояса в стиле киокушинкай. Он не сомневался в своих навыках, но, главное, он никак не мог решиться на время проведения побега. Однако, зная себя, Курносенко был уверен, что чем дольше он откладывает побег, тем труднее ему будет на него решиться. И пришел к выводу, что лучше всего ему будет бежать нынешней ночью. Телефона у него не было, его мобильник лежал на рабочем столе генерал-полковника Сумарокова, следовательно, позвонить он никому не мог и на помощь рассчитывать не стоило. Но вот часы у него не отобрали, и во времени он ориентироваться мог. Это уже был большой плюс. И Курносенко решил воспользоваться хотя бы этим преимуществом. И потому вечер провел, сидя рядом со входом в камеру, прислушивался к шагам за дверью. Он желал выяснить, через какое время происходит смена часовых, а то ведь и на непредвиденное вмешательство со стороны сменного часового и разводящего нарваться недолго. Но часового у двери его камеры никто сменить не спешил, хотя тот зевал часто, продолжительно и громко. Похоже было, что дежурить будет этот же часовой всю ночь. Да и самого Курносенко он устраивал как объект для нападения: высокий, сутулый, с худой шеей.
«Часового сменили только около семи, но ненадолго. В столовую отправился», — сообразил Курносенко. Потом тот же часовой принес ужин. Время было начало восьмого.
— Что так поздно? — спросил полковник. В ответ часовой пожал плечами и сказал на ломаном, но все же понятном русском языке:
— Как мне принесли, я сразу…
Радовало уже то, что он знает русский язык. Это давало возможность чего-то добиться, потому что Аркадий Дмитриевич знал только отдельные арабские слова.
— Тебя предупредили, что я ночью каждый час в туалет бегаю? Болезнь такая — простатит называется, — соврал Курносенко. В действительности у него не было никакого простатита.
— Болеть — плохо… — сказал часовой.
В первый раз он попросился в туалет в двадцать два сорок. Во второй раз в половине первого ночи. А в третий раз — уже пятнадцать минут третьего. И едва дверь открылась в третий раз, как полковник вышел, развернулся и сразу нанес удар ногой часовому в худую шею. Но часового развернуло совсем не в ту сторону, в которую рассчитывал Курносенко. А тут еще часовой оказался чрезвычайно живучим. Он судорожно пошевелил сначала правой ногой, потом правой рукой, а потом попытался подняться на вытянутых руках. Тогда полковник бросился на него сверху. Он хорошо помнил, что на ремне спереди у часового висит штык-нож от автомата, и со всей своей силы вцепился в рукоятку, но тут же почувствовал, что его кисть сжимает левая кисть часового. Но силы у парня, видимо, кончались. Последнее его судорожное сжатие чуть было не заставило полковника отпустить рукоятку штык-ножа, но он тут же ощутил, как хватка слабеет, и уже без труда вытащил оружие из ножен. Резко проведя остро заточенным штык-ножом по горлу часового, он вырвал из-под него руку. Полковник сместился в сторону и перевернул часового лицом вверх. В потолок смотрели застывшие глаза.
Курносенко сам испугался того, что совершил. Не вставая с места, осмотрел подвальное помещение. В конце лестницы в два пролета, перед такой же лестницей на второй этаж, в штаб российских войск, за маленьким письменным столом сидел второй часовой. У этого под рукой был автомат. Курносенко предстояло пройти мимо него. Но как это сделать?
«Очень просто…» — сказал он сам себе, шагнул вперед и тут же упал на колено.
ebooksa