— Так плохо? — краем рта улыбнулась она.
— Чистых кружек не осталось, — рассеянно отмахнулся Клочков. — Лучше скажите… Вы наверняка специалист в таких делах! Так скажите мне, Яна Александровна, как вызвать гномика?
— Намазать зубной пастой дверную ручку в туалете, — машинально ответила она.
— Видите! — торжествующе повернулся Клочков к Ирине. — Куда лезете со своими нитками? Выключить свет, намазать…
— Но вы не можете с этим работать, — перебила Яна.
— Начинается… — Клочков возмущенно покрутил толстой шеей.
— Вы заранее знаете правильный способ, — упрямо договорила Яна. — Вы — носитель. — Она прищурилась на сероватую ксерокопию статьи на столе Клочкова. — Ракарский? Вы бы еще Кастанеду в источниках указали!
— И укажу, если надо будет. Ты маньяк, Нигдеева! Я носитель фольклора, а не чумы!
— Это один черт… Жрать охота, — вздохнула она.
— Тебе вечно жрать охота…
— И кофе.
Не вставая, она дотянулась до кружки, поморщилась, глядя на размазанную по стенкам кофейную гущу. «Да тихо ты!» — громко сказал кто-то в коридоре. Из-за двери донеслись нервные смешки. «Давай, не бойся», — послышался отчетливый шепот. Дверь кафедры со скрипом приоткрылась, и в щель просунулась голова. Яна скользнула взглядом по полузнакомому лицу, гладким каштановым волосам.
— Это вроде твоя, — подсказала Ирина. Яна уныло кивнула.
— Зачет… — проговорила студентка. — Я опоздала… по уважительной… Можно?
— Очнулись! — фыркнула Яна. — На пересдачу.
Студентка упрямо протиснулась в кабинет, сжимая зачетку обеими руками.
— Но, Вендига Александровна… — решительно заговорила она — и оборвала сама себя, в ужасе прижав пальцы к губам.
«Ой, мама», — трагически выговорил кто-то за дверью. Клочков радостно подобрался.
«Сейчас закопает», — убежденно прогудел юношеский бас.
Студентка всхлипнула и бросилась вон.