С другими бывшими офицерами Звягин близко сходиться не стал, да и они не горели желанием завести с ним знакомство. Они лишь искоса на него взглянули, двое или трое из них криво усмехнулись — вот и все, можно сказать, знакомство.
Что ж, и это было хорошо. Зачем они были нужны Звягину? Он ждал, когда его вызовут, хотя понятия не имел, куда его должны вызвать, с кем ему придется общаться и на какие темы. Но в том, что такое общение рано или поздно состоится, Звягин не сомневался. А иначе для чего его поместили в бывший санаторий?
И он оказался прав. Однажды утром, спустя примерно неделю после того, как Звягин был помещен в бывший санаторий, за ним явились два вооруженных солдата и знаками велели следовать за ними. Звягин, хотя и ожидал этого, все же заволновался. Куда его сейчас отведут? Что ему ждать? В растерянности он взял полушубок, намереваясь его надеть, но солдаты знаками показали, что в этом нет надобности. И это Звягина изрядно приободрило. Коль не нужен полушубок, значит, его не собираются отправлять куда-то далеко: возможно, его не будут даже выводить из здания.
Так и случилось. Звягина всего лишь отвели в другое крыло санатория и ввели в просторный кабинет с двумя столами, несколькими стульями, диваном, больничным шкафом и большим металлическим сейфом в углу. В кабинете находились двое в немецкой военной форме. Они взглянули на застывшего у дверей Звягина: тот, что был постарше, посмотрел с холодной суровостью, а помладше — с ироничным прищуром. Во всяком случае, Звягину именно так показалось.
— Прошу, — произнес младший на русском языке, обращаясь к Звягину. — Проходите, присаживайтесь. Заодно позвольте отрекомендоваться. Мы с коллегой — из абвера. Если вам известно, это военная разведка.
— Да, я знаю, — ответил Звягин хриплым голосом.
— Отлично. — Собеседник едва заметно усмехнулся, отчего ироничный прищур его глаз стал еще заметнее. — Мы с коллегой неплохо говорим по-русски, так что никаких проблем в плане взаимопонимания в этом смысле быть не должно. Называйте меня герром Штеле, а моего коллегу герром Эрлихом.
— Хорошо, — сказал Звягин.
— А теперь представьтесь вы. — Штеле опять улыбнулся.
— Николай Звягин, полковник, командир дивизии, — хриплым от волнения голосом сказал Звягин.
— А вот волноваться не стоит. — Улыбка просто-таки не сходила с губ Штеле. — Как говорят французы, для вареного рака все самое страшное уже позади.
— Что-то похожее говорят и у нас, — откашлялся Звягин.
— Ну, вот видите! — Штеле даже прихлопнул в ладоши от таких слов Звягина. — А еще у вас говорят — все мы люди, все мы человеки. Ведь говорят же?
— Да, — коротко ответил Звягин.
— Прекрасно! — воскликнул Штеле. — Это означает, что мы с вами сможем понять друг друга и выстроить наши отношения к обоюдной пользе.
— Да, конечно, — осторожно согласился Звягин.
— Итак, вы добровольно сдались в плен немецким войскам… — сказал Штеле.
— Именно так, — кивнул Звягин.
— Отлично! — энергично произнес Штеле. — Но вот вопрос: а почему так поздно? Почему не в сорок первом или, скажем, сорок втором году?
— В сорок первом и сорок втором году я не был на фронте, — сказал Звягин. — Я был в резерве. В глубоком тылу, на Урале.
ebooksa