— Хороший план, — похвалил Дубко.
— Жаль только, что снова приходится только следить. Мы вроде как в оперативников переквалифицировались. Собираем данные, следим, подслушиваем, а настоящим делом не занимаемся. А что еще остается, — Уфимцев с досадой махнул рукой, — когда у нас одни подозрения.
— Это не совсем так. Сегодня я встречался с информатором, который передал мне целую папку материалов, связанных с делом. Это более подробные сведения о том, что говорили, делали и о чем думали задержанные Степанян, Багдасарян и Затикян. Из такого объема данных мы обязательно получим что-то, что даст новые зацепки. — Богданов ободряюще похлопал Уфимцева по плечу. — Нет причин для уныния, Дима. Ты отлично поработал сегодня, пора тебе отдохнуть.
— А как же Уильямс? И остальные?
— Даю тебе три часа, Дима. Поспишь до шести тридцати, потом отвезешь Дорохина к дому Уильямса, Зуйкова подбросишь к дому, где проходила встреча, а сам вернешься к Геворкяну. Давай, Дима, время пошло.
Уфимцев вышел из кухни. Дубко проводил его взглядом.
— Хочешь снова разбросать ребят по точкам? — спросил он Богданова.
— Пока я другой альтернативы не вижу. Да, Уфимцев сегодня добился многого, но с такими данными к генерал-майору не пойдешь. Нужно что-то более существенное. Нужны имена, Саша. Имена и адреса, что-то ощутимое, что мы можем предоставить Старцеву.
— Не кипятись, Слава, я с тобой согласен. Просто парни вымотались. — Дубко поднял руку, останавливая командира. — Сколько дней они почти без сна? Лепилина сменит Казанец, Уфимцева смогу сменить я, а кто сменит остальных, или ты надеешься, что больше суток нам не потребуется?
— Нет, Саша, ты нужен мне здесь, — заявил Богданов. — Мы с тобой засядем за записи, которые я принес со встречи. Вчера мне удалось лишь бегло просмотреть их, но нужно изучить более внимательно. К тому же у нас стопка аудиозаписей разговоров, которые велись на квартирах Степаняна и Затикяна на протяжении недели. На то, чтобы их прослушать, уйдет не один час, а может, даже не один день. Так что забудь про смены, ты нужен здесь.
— Что ты сказал вчера Старцеву? — Дубко резко перевел разговор. — Ты так и не сказал мне.
— Я заявил, что хочу другой источник связи, и Старцев обещал прислать человека, — признался Богданов. — Надеюсь, что Мкртчян об этом узнает. Старцев должен был понять, что мне нужна провокация, и отреагировать соответственно.
— В каком смысле? Не понимаю, чего ты ждешь от Старцева?
— Я, Саша, жду, что Старцев пробьет Мкртчяна по всем возможным каналам, и если есть хоть малейшая возможность, что он — крот, то вопрос о его ликвидации будет приниматься на самом высоком уровне.
— А что нам с этого?
— Нам, Саша, это даст очень многое. Мы избавимся от ненадежного помощника, все, что мы узнаем, останется скрытым от сотрудников армянской госбезопасности, если того потребуют обстоятельства. И к тому же мы получим возможность открыто общаться с Москвой, передавать туда сведения, получать оттуда нужные данные и многое другое.
— Ладно, не стану спорить. Жди своего человека, Слава. Главное, чтобы он пришел не слишком поздно. — Дубко поднялся. — Пойду и я вздремну пару часов. Тебе тоже советую вернуться в постель.
— Вряд ли я теперь смогу заснуть.
— А ты сожми волю в кулак и спи, Слава, — пошутил Дубко. — Впереди нас ждет трудный день.
Они разошлись по комнатам, чтобы спустя два с половиной часа снова собраться всем составом на кухне. Богданов наскоро пересказал бойцам то, что произошло ночью у Геворкяна, распределил обязанности и отправил бойцов по точкам. Сам же с подполковником Дубко засел за разбор документов, переданных Аликом. Для этой цели он выбрал дальнюю комнату, так как только в ней стоял стол, если не считать обеденного на кухне. Дубко вооружился портативным магнитофоном, работающим от батареек, убавил звук на минимум и принялся прослушивать аудиозаписи. Богданов же начал разбирать бумажные материалы. Он начал с тех, которые касались Степана Затикяна, бывшего главы Национальной объединенной партии. Под звуки голосов, звучавших из магнитофона, Богданов листал бумаги, просматривая каждый документ, вникая в каждую строчку.