— Не знаю, отец. Случилось что-то плохое.
— Но почему? Зачем он был в Москве? Почему не остался в Ереване?
— Мне ничего неизвестно, отец. Только думаю, если это связано с Затикяном, боюсь, мы Акопа больше не увидим.
— Что ты говоришь? Зачем? И почему Затикян? Какой Затикян?
— Степан. Ты знаешь, папа. Степан Затикян.
— Но ведь он… О боже! Он ведь…
— Именно. Папа, не плачь! Не надо, папа…
Дубко выключил запись.
— Что? Почему выключил? — спросил Богданов.
— Дальше ничего нет. Сын утешает отца, про Затикяна больше ни слова, — ответил Дубко. — Но и того, что мы услышали, вполне достаточно, чтобы сделать вывод: в семье Степаняна знали, что Затикян занимается противозаконными делами и эти дела доведут до беды любого, кто с ним свяжется. Ты так не считаешь?
Ответить Богданов не успел: дверь в комнату открылась и вошел Лепилин. Он посмотрел на груду бумаг на столе, на внушительных размеров стопку кассет, покачал головой и произнес:
— Там во дворе человек. Говорит, ему Славик Богданов нужен. Это ты, командир?
Богданов и Дубко переглянулись и не сдержали смеха.
— Ну, Леха, ты насмешил, — сквозь смех проговорил Богданов.
— Да что такого? Там правда человек. Мужчина в строгом костюме и с какими-то брошюрами в руках. Он так и сказал: здесь я могу найти Славика Богданова? А я не знал, что ему ответить, вот и пришел к вам.
— Ты бы видел свое лицо, Леха, — вторил командиру Дубко. — Ну, вылитый Чарли Чаплин. Комический герой.
— Хватит вам гоготать! Скажите лучше, вести человека или нет? — рассердился Лепилин. — Уйдет сейчас, пока вы тут ржете, и не узнаете, зачем он приходил. Тогда посмотрим, кому весело станет.
— Да ладно, Леха, не будь занудой. — Дубко подмигнул Лепилину. — У нас тут работа беспросветная, конца-краю ей не видно, а ты нас немного повеселил, разве плохо?
— Так что мужику сказать? — Лепилин смягчился, но виду не подал. — Вести его сюда?
— Я сам к нему выйду. — Богданов поднялся с места. — Дубко тебя в курс дела введет, расскажет, какие изменения произошли, пока ты на посту был.