Игра в убийство

Марина молчала, видимо, не собираясь отвечать на вопрос.

– Признаться, мне тоже интересно, – с долей веселья в голосе сообщил Дмитрий Миронов. – То есть все то время, пока я обдумывал, как тебе признаться, что я не смог забыть Аллу, ты тоже хотела меня бросить? Господи, какое облегчение! Хотя кто мой соперник, я предпочел бы знать.

– По-моему, это совершенно очевидно, – вмешался в разговор Бунин. – Разумеется, у Марины роман с адвокатом Гридиным. Правда же, Владимир Петрович?

– Какого черта, как вы… Откуда вы знаете?

– В начале нашего импровизированного расследования Ирина обвинила вас в том, что вы встречаетесь с Александрой. – Полковник легко кивнул в сторону каждой из девушек. – В свое оправдание вы произнесли очень любопытную фразу: «Разумеется, с ней у меня не было никакого романа».

– Ну и что? – нервно спросил адвокат.

– С ней не было, – мягко пояснила Инна. – С Сашей. Значит, был с кем-то другим, точнее, с другой. Кроме того, я заметила, что с самого начала вечера вы не бросили в сторону Марины ни одного взгляда и не обменялись с ней ни словом. Это странно, потому что со всеми остальными вы здоровались и общались, а о вашей вражде я никогда не слышала.

– Марина же, признаваясь в том, что любит другого, не удержалась и бросила на вас мимолетный взгляд, – безжалостно продолжал Бунин. – По-моему, тут все очевидно. Будете отрицать?

– Не буду, – со вздохом ответил Гридин. – Я адвокат, и я знаю, как подозрительно выглядит вранье, тем более если под ним нет никаких оснований. Да, у меня действительно был роман с Мариной, который длился последние три месяца, если быть совсем точным, с сентября. Получилось все случайно: мы с Аллой должны были приехать к Мироновым на дачу, но она задержалась в издательстве, и я поехал один, а Дима застрял на каких-то переговорах. Я и сам не заметил, как все произошло.

– Вы убили Аллу, потому что она узнала о вашей интрижке? Или просто боялись признаться и предпочли освободиться таким образом? – быстро спросил Бунин.

– Да господь с вами! Я – адвокат, приличный человек, хорошо знающий и соблюдающий законы. Если бы я хотел уйти от Аллы, то спокойно бы сделал это. У нас не было никаких взаимных обязательств, мы жили вместе, потому что нам так удобно, а еще интересно и спокойно друг с другом. В том-то и дело, что я не собирался никуда уходить. Наш роман с Мариной был легкой интрижкой без всякого продолжения, поверьте.

– Володя, что ты говоришь? – воскликнула Марина, побледнев.

– Правду, моя дорогая. Говорить ее не всегда легко и приятно, но, как правило, необходимо. Я тяготился нашими отношениями, потому что не хотел терять Аллу. А ты… Говоришь, что любишь меня, но на самом деле это же не так.

– Я тебя люблю, – упрямо сказала молодая женщина.

– Нет, у тебя просто есть потребность самоутверждаться, уводя мужиков у такой состоявшейся женщины, как Алла. Сначала ты увела Димку, теперь нацелилась на меня. Ты ей завидуешь, поэтому и пытаешься доказать в первую очередь самой себе, что лучше: свежее, моложе, сексуальнее. Но это не так.

– Сволочь! – выкрикнула Марина, и щеки ее заполыхали. – Будь ты проклят! Вы оба, будьте прокляты, и ты, и Митенька! Подлецы, предатели!

– Ну, конечно, ты завидовала, – снисходительно согласилась Вера, с усмешкой глядя на соперницу подруги. – Ты просто светилась от гордости, когда вышла замуж за Димку, хотя на самом деле он бы никогда не ушел от Аллы. Это она его выгнала, узнав про измену. Выкинула за ненадобностью, как старую, использованную тряпку, а ты подобрала и носилась с этой тряпкой как со знаменем.

– Я завидовала? – вскинулась Марина. В этот момент она была похожа на раненую тигрицу. – Да это ты ей завидовала! Всю жизнь, с самой молодости. Ее таланту, самодостаточности, умению жить просто, ни о чем не заботясь, легкому отношению к деньгам, которые у нее всегда были, хотя она и не превратилась в бульдозер, как ты. Ты сама только что сказала: она – содержанка. Только никто, кроме тебя, не считал, что это плохо. Мужчины ее обожали и на руках носили – настоящие мужчины, а не твой безвольный тряпка-муж. А в последние годы ты еще и ее писательской славе завидовала, да и внешности тоже. Ты посмотри, на кого ты похожа! Бабища шестидесятого размера, хотя вы с Аллой ровесницы, ты еще и младше на полгода. Так что, если Аллу убили из-за зависти, то сделать это могла только ты, а не я.

– Я? Убить? Из-за зависти? – Воронцова расхохоталась вдруг громко, отчаянно. – Да я Алку не ненавидела, а презирала. Бабочка легкомысленная, которая только и умела, что тратить. А я за людей всю жизнь отвечала – семью, коллектив, партнеров. Не порхала, как она. Дружили мы, потому что с юности вместе. Хотя и зубы у меня иногда скрежетали, когда я на нее смотрела. Но убить? Ну уж нет.

– Но тем не менее Алла сейчас мертва, – жестко сказала Инна. – И кто-то ее убил.