– Я убирала коридор перед камерой. Там был настоящий бардак, поскольку одного из заключенных вырвало на пол. Просто отвратительно. Тогда я и услышала его разговор.
– Пожалуйста, не могли бы вы назвать, кого конкретно имеете в виду? – уточняет адвокат.
– Мистера Харриса. – Она произносит «мистера» с сарказмом. – Или Кастета, как мы его называем. Он сказал Кирану Джонсу, что хладнокровно прикончил какого-то парня.
– Тем не менее сейчас обвиняемый это отрицает. Как вы полагаете, почему?
– Потому что все они – кучка проклятых лжецов. А некоторые тут смотрят на убийц снизу вверх. Вот почему.
Появляется еще больше улик против обвиняемого. Оказывается, между этим Полом Харрисом (он же Кастет) и моим мальчиком есть удивительное сходство.
У обоих были неприятности в школе.
У обоих сложные отношения с отцами.
Мне словно подарок сделали.
И все, что нужно, – это просто молчать.
Но как же мать Кастета? Через какие муки она проходит? Здесь ли она сейчас? Я оглядываю галерею. Очевидных кандидатур нет. Я вижу только мужчину, который недавно говорил со мной, и ряд студентов, делающих заметки.
Даже при этом – вот в чем самое главное – могу ли я как мать позволить чужому сыну пострадать из-за того, что сделал мой мальчик? На другом краю галереи, за спинами студентов кто-то чихает. Я бросаю туда взгляд. И замираю.
Не может быть. Это просто невозможно. Почему я его раньше не заметила?
Разумеется, он стал старше. Волосы выглядят поредевшими. Но глаза выдают. Они окатывают меня тем же презрением, что и тогда, когда нас окликнула моя бывшая сокамерница.
Это Том.
Я не могу воспринимать то, что говорит надзирательница или следующий человек, которого вызвали для дачи показаний.
Единственное, что мне известно, – здесь мой муж. Человек, которого я не видела с тех самых пор, как пять лет назад сбежала с Фредди из дома.
Игра окончена.
Глава 49
Когда через неделю Стив вернулся с новой глиной, я извинилась за то, что бросила его ради телефонного звонка. Разумеется, не сказав, кто звонил.