Ложь, которую мы произносим

Мои мысли возвращаются к тому моменту, когда я увидела его татуировку. К ночи убийства.

«Зигги?» – спросила я.

«Ты знаешь, мам. Из альбома Дэвида Боуи. Теперь я хочу, чтобы меня так называли».

«Почему?»

«Почему бы и нет?»

До чего же глупа я была. Эта татуировка дарила ему ощущение безопасности. Напоминала о наших танцах, о времени, когда он был совсем маленьким, до всех этих скандалов.

Флик продолжает:

– Он был таким красивым, и у него были такие обходительные манеры, как у джентльмена. Он словно шел по краю тротуара[18].

Это благодаря мне. Я учила этому Фредди с раннего детства. «Мужчина должен защищать даму от транспорта», – говорила я ему. Невольно бросаю взгляд на Тома, чтобы сказать: «Видишь?»

– Кастет спросил, не хочу ли я присоединиться к его банде. Фредди тоже собирался это сделать. Я согласилась, потому что решила, что он мне больше нравится. К тому времени он назвал свое настоящее имя, но не хотел, чтобы кто-то еще узнал. «Хочу быть кем-то другим», – сказал он. Я поняла его желание, поскольку хотела того же.

Она краснеет.

– Это было, когда мы впервые переспали друг с другом. У него дома, пока его мама преподавала в колледже, а отец был на работе. Тогда же я забеременела. Конечно, в то время не знала об этом, но уже поняла, что люблю его. Просто почувствовала. Здесь. – Она ударяет рукой в грудь. – Может показаться банальным, но это правда. Фредди сказал, что тоже меня любит. До этого ни один из нас ничего подобного не делал. Казалось, все так, как и должно быть.

«Она такая молодая, – думаю я. – Временами такая наивная и в то же время настолько разбирается в людях». Даже не могу заставить себя посмотреть на Тома. Странно слышать, как кто-то настолько интимно говорит о твоем сыне.

– Кастет сказал, что каждый из нас должен проявить себя, украв что-нибудь, – продолжает Флик. – «Только что-то маленькое, – сказал он. – Мне просто нужно знать, что в вас обоих есть то, что нужно».

Флик слегка вздрагивает.

– Тогда я немножко испугалась. Ведь никогда раньше ничего не воровала. Но мне не хотелось говорить «нет», потому что тогда они могли бросить меня.

Я качаю головой. Именно так сама думала, когда в школе искусств мне впервые предложили наркотики.

– В ту ночь я сильно поссорилась с родителями, – продолжает Флик. – Они хотели, чтобы я посидела с младшей сестрой, но я сказала, что ухожу. Было темно, шел дождь – такой, от которого волосы липнут к голове. Мне было скучно. Хотелось, чтобы что-нибудь произошло. Я проходила мимо смеющихся людей на улице. Мне хотелось присоединиться к ним. Хотелось нравиться людям.

Ее голос звучит как тихий жалобный плач. И снова она напоминает меня саму в молодости, потрясенную смертью Эмили. Я хочу заключить ее в объятия. Но могу лишь смотреть. Пот струится по моей спине, ногти впиваются в ладони.

– Кастет сказал, что заедет за мной на машине. Я не знала, куда мы направляемся. Он пообещал, что будет весело. Дождь прекратился. Тьма была кромешная. Ни одной звездочки. Помню, я подумала, что это хорошо, потому что нас будет не так легко заметить. Мы немного проехались. Я могла бы сказать, что нравлюсь Кастету, но к тому времени уже знала, что мне самой нравится Фредди. Снова начался дождь. Шины скрипели по мостовой. Было странное ощущение, что все это не по-настоящему.