— Нет! Идем домой. Я по дороге тебе все расскажу. Мне невозможно войти туда.
— Любовные дела? Кого ты там увидел?
— Любовные, но не мои…
— Тем более пойдем. Если не твои, а ты еще запутан во всем этом, то совсем интересно.
Но они пошли по булыжной мостовой очень широкой улицы, без домов, без леса и без тротуаров. По сторонам мостовой кое-где — огороды за колючей проволокой. Это будущий проспект. Видны черные горбы дальних гор, а вокруг, по низине — все в огнях. На проспекте — тьма.
Георгий рассказал про Нату. С товарищем говоришь откровенней, кое о чем судишь с мужской пренебрежительной насмешкой.
— Она тебя видела?
— Нет.
— Напрасно.
— Почему?
— Мы напрасно ушли, — сказал Николай. — Надо было остаться, и ты одним своим видом перевернул бы ей всю душу.
— Этого-то я и боялся. Пусть она будет с ним, так лучше.
— Ты очень любишь Нину?
— Да… А ты Лену?
— Очень. И не только люблю, но и часто ревную. Но как можно бросать такую девушку. Я, ничего не зная, сразу ее заметил. Ты же обижаешь ее. Пойми, ей будет скучно. Он будет переживать, страдать… лакать пиво и учить ее пить. А около тебя она почувствует, подумает, догадается о том, чего не знает. Она любит тебя… Пойми! Как можно не отозваться…
— А как бы ты поступил на моем месте?
— Я бы сделал все… Я бы постарался!
— И при любви и при ревности?
— Да! А ты совершаешь жестокую ошибку, по сути дела — губишь девушку. Ты должен быть с ней до тех пор, пока сам не надоешь ей. У нее это пройдет, она будет здорова душевно, окрепнет.
— Все-таки у тебя не все дома. Зачем я ей? Они вместе работают. Он, может быть, женится на ней, будут жить.