Человек без лица принес им виски. Итон тут же опустошил стакан. Томас последовал его примеру.
— Погнали? — спрашивает Итон.
— Погнали.
Дурманящий звон монет, нелепая музыка. Они запихивают купюры, и сразу же после этого экран начинает вертеться. Неумолимое чувство голода, жажда, словно ты никак не можешь кончить, аккуратно пробирается в дебри разума, подпоясывает сердце и заставляет хотеть еще. Глаза перестали моргать. Наконец наступило завтра.
Когда-то Диана была лучшим способом отвлечься от реальности, теперь реальность — это Диана.
Томас пытается отвлечься от нее.
Нет, ее не существует, как никогда не существовало и Элли. Итон — всего лишь голос. Почти роботизированный, только совсем не женский.
Яркие краски туманят мозг. Мелкие выигрыши подкидывают топлива в костер, загоревшийся где-то на пороге сознания. Глаза превращаются в камеры. Две бесчувственные линзы, поглощающие азарт.
— Эй, Томми! Томми! Остановись!
— Я почти уже выиграл, — отвечает Томми.
— Я же тебе говорил, здесь практически невозможно выиграть.
— Сыграю последний раз.
После этих слов Итон встревожился не на шутку. Не совершил ли он ошибку, позвав сюда своего друга? Надежда легкого обогащения могла с легкостью проникнуть в его мозг. Она могла стать желанием.
Каждый последний раз становится предпоследним. Томас запутался в сетях. В сетях собственного влечения и жажды заработка.
— Эй, Томми! Пойдем покажу кое-что.
— Последний раз…
— Нужно сейчас.
Томас жмурит глаза. Он пытается взять себя под контроль. Ему хотелось открыть их и оказаться дома. Он открывает — все тот же монитор с бегающими картинками. Итон тянет его за руку. Томас наконец отрывается.
— Все это порочный круг, не поддавайся искушению. Сыграл пару раз — остановился. До хорошего точно не доведет.
— Твою мать, Итон. Эта хрень вмазывает сильнее наркотиков.