Скованный

Ирония прогресса заключается в том, что как бы далеко он не зашел, мы навсегда останемся животными, что повинуются инстинктам.

Инстинктам выживания уже даже не в каменных, а металлических джунглях. С цифровыми облаками, искусственными людьми и золотым дождем.

Колесо остановилось. Томас принимает поражение и делает ставку. Дэнни обнажает зубы и что-то знает

Колесо завертелось.

Если однажды наступит конец света, выжившие люди будут поклоняться порноактерам и рэп-исполнителям. Если что-то вдруг случится, мы ничего не оставим после себя. Мы и при жизни нихрена не оставим. А когда мы сдохнем, сдохнет все. Окунется в небытие с головой, поперхнется и утонет, жадно вдыхая несуществующий воздух обугленным ртом.

Будущие приматы наших пра-правнуков будут использовать ноутбуки в качестве подносов и подтирать сорокалетним коньяком очки из линз-донышек. Донышек бутылок.

Шарик застолбил ячейку. Томас забирает выигрыш и радуется гонорару, который только что заработал собственной туполобой башкой.

Дэнни улыбается сильнее и задает незначительные вопросы:

— Как дела с Дианой?

— Никак, — отвечает Томас.

Колесо останавливается, и Томас лишается ставки. Дэнни говорит:

— Может тебе нужна девочка? Она тебя расслабит?

Томас отвечает:

— Я зачем, мать его, сюда пришел?!

Ковбой подметил его новую фишку в говоре. Незаурядные приматы часто копируют образ альфа-самцов, дабы казаться более мужественными. Зубочистка в твоих кариесных зубах — всего лишь дубликат Рэмбо или другого боевого парня.

Колесико крутится. Томас делает ход.

Шарик постукивает по ячейкам, словно по нервам Томаса. Но он не подает виду. Зубочистка. Не забывай о ней. Когда она в твоих зубах, или когда ключи от дорогущей машины в твоих пальцах, — ровно то же самое, что сделать протест этому миру своим всепоглощающим эго.

Томас ставит лайн из шести номеров. Чьи-то зубы упираются в его пах.

Как она там оказалась и почему она расстегивает ему ширинку?

Колесо тормозит. Томас в пролете.