Круча

Продолжая рассказ, он вдруг утерял нить. Казак зарубил шашкой свинью; ну а дальше что было?.. Тимоша решительно не мог припомнить. Чувствуя, что мямлит, и боясь, как бы не разгадали его уловку, Тимоша ни с того ни с сего встал и поднес опять револьвер к виску.

«Прощай, жизнь!» — подумал он и увидел себя где-то уже вместе с убитым Алешей. Тут же вспомнил, что ведь там никакого «того света» нет… И вдруг снова потерял всякую нить мыслей.

«Что же я стою?» — тупо думал он, очнувшись на мгновение и видя, что парни с бледными, искривленными лицами уставились на него, в ожидании выстрела. «Хотят, чтобы я себя убил… Все равно вас, подлецов, расстреляют!»

— А ну, еще раз! — отчаянно крикнул он, будто перед прыжком в воду, и опять приставил опущенный было наган к виску, чтобы нажать гашетку, — как вдруг дверь с треском распахнулась и раздался еще более громкий крик:

— Руки вверх!!..

В землянку ворвался, с ярким электрическим фонарем в одной руке и с маузером в другой, человек в черной кожанке, а за ним красноармейцы с наганами.

Кто-то из бандитов ударом кулака сшиб и погасил лампу, но фонарь освещал и ослеплял их. Тимофей стукнул своим наганом Семена по голове, обхватил его…

Через несколько минут бандиты лежали на полу выхода, обезоруженные и связанные.

…Все пятеро бандитов были опознаны ограбленными пассажирами как участники налета на скорый поезд. Выяснилось, что никто из них в Иркутск не уезжал. С весны они жили в лесу с остатками разгромленной банды Ямана, которой и раньше помогали в «сухих» и «мокрых» делах.

Месяц спустя братья Нигвоздёвы оказались в числе расстрелянных по приговору суда. Доказано было, что Бабушкина убил выстрелом в окно Семен.

Остался неразоблаченным Федюня. При обыске у него и у Арины в ночь захвата банды ничего не нашли. Нигвоздёвы его не выдали. Однако советские органы, по докладу Лохматова, выселили Федюню из Варежки в дальние губернии. Племянницу Фомича Арину осудили за укрывательство бандитов. Против самого Фомича прямых улик не было, но его разыскивали. Ходил слух, что кто-то видел его на базаре в Ташкенте.

Глава четвертая

1

В августе Костя выбрался к детям и на охоту в еланские леса. Знакомый охотник давно звал его на тетеревов, обещая уступить под ружье гостю свою старую опытную собаку, а сам намереваясь испробовать первопольного, только что натасканного молодого сеттера.

В день Костиного отъезда неожиданно появился в Москве Мамед Кертуев. Они больше года не виделись. Мамед по окончании института преподавал в казанских вузах и решил в каникулярное время наведаться в столичные библиотеки, взглянуть на Москву, по которой скучал.

Костя позвал его с собой на тетеревиную охоту. Ружье в Еланске ему достанут. Мамед никогда не охотился, но ему очень хотелось о многом потолковать с товарищем. Подумав, обещал на денек-другой приехать и в самом деле явился. Чуть ли не с первых слов спросил у Кости:

— Читал цифры?

— Какие цифры?

— В августовском номере «Большевика». По данным хлебофуражного баланса.

— Я, брат, здесь предпочитаю играть в футбол и набивать патроны шестым номером дроби. Себе набил патронташ на двадцать четыре заряда. С тебя на первый раз хватит двенадцати.

— Ого! На целую стаю тетеревов.