— Товарищи! К чему этот издевательский тон? Семен Ефимович, я от тебя этого не ожидал, — добавил Афонин, обращаясь к Геллеру. — Хотите узнать, по каким причинам товарищ не побывал на фронте, прямо так и спрашивайте, в вежливой форме.
— И так ясно!..
К кафедре вышел Вейнтрауб.
— Социально чуждый пролетариату мелкобуржуазный элемент — раз, — перечислял он. — До двадцати пяти лет никогда производительным трудом не занимался — два. На фронте не был — три. Все время учился: гимназия, вуз, лекторская группа. Наконец устроился в институт…
— Что значит «устроился»? Что за оскорбления?.. — раздались крики.
Поднялся еще больший шум.
— Он сдал экзамены! Принят был комиссией ЦК и Наркомпроса! — кричали с мест. — Как один из самых способных в лекторской группе…
— А каким производительным трудом занимался сам товарищ Вейнтрауб? — закричал Пересветов.
Обсуждается кандидатура Флёнушкина, а не Вейнтрауба! — остановил его председатель.
— Вам известно, что я был на красном фронте, товарищ Пересветов! — парировал Костин выпад Вейнтрауб.
— Воображаю, как вы там воевали! — крикнул Шандалов.
— Дон Кихот Ламанчский! — ввернул Хлынов; в зале засмеялись.
Восстановив порядок, Афонин дал слово Яну Скудриту. Поднявшись на трибуну и загородив своей массивной фигурой Флёнушкина у кафедры, Скудрит призвал собрание «не увлекаться дешевой демагогией». За одно чуждое происхождение даже из партии не исключают, тем более из вуза. Много ли среди нас рабочих?.. То же и за отсутствие производственного стажа или стажа пребывания на фронте. По теоретической подготовке Скудрит назвал Флёнушкина «украшением семинара экономистов».
— Это я свидетельствую как один из участников семинара и беру на себя смелость сказать, что выражаю мнение всего семинара, — заключил он.
Вопрос о кандидатуре Флёнушкина можно было считать исчерпанным, но Вейнтрауб, споривший с кем-то в рядах, вдруг встал и заявил собранию: весной ходил слух, что Флёнушкин причастен к хулиганскому вызову кареты скорой помощи к слушательнице Крицкой.
Тут закричали:
— Клеветник! Ложь!.. Возьмите свои слова обратно!
Нина Крицкая, подняв руку, вышла к трибуне и заявила, что не подозревала и не подозревает товарища Флёнушкина.
«Отвод» Вейнтрауба последствий не имел, кроме тех, что с ним, с Длатовским и еще с некоторыми слушателями Шандалов и другие перестали разговаривать.
— Ты в Еланске не засиживайся, — напутствовал Костю в день его отъезда Виктор. — Приезжай скорее, чтобы наши статьи успели не в августовский, так в сентябрьский номер. А лучше бы задержался на недельку, написали бы сейчас, сдали — и дело с концом.
ebooksa