Она взглянула на Селуччи и изменилась в лице.
– Вы как раз про него и думали, да? Да? – Она шагнула к нему, оскалив зубы. – Где Питер? Что случилось с моим братом?
– Думаю, вам лучше рассказать все, что знаете, – решительно заявил Стюарт, выходя из-за спины племянницы.
Только Генри имел представление о противоречивых чувствах, которые сейчас раздирали душу Селуччи, – и не испытывал к нему сочувствия. На вопрос, что важнее, закон или справедливость, может быть только один ответ. Он видел, как напряглась спина Селуччи, слышал, как участилось его сердцебиение.
Профессиональный опыт подталкивал Майка дать двусмысленный ответ – и позаботиться обо всем самому. Если вервольфы ждут, что с ними будут обращаться как с членами общества, в рамках закона, они не могут нарушать закон. И если единственный способ выполнить свой долг – это с боем выбраться с фермы…
Полицейский сжал кулаки.
Низкое рычание начало нарастать в горле Стюарта.
И в горле Розы.
И в горле Надин.
Генри шагнул вперед. С него было достаточно.
И тут Дэниел расплакался, бросился к матери и зарылся лицом в ее юбку.
– Питера убьют!
Юбка не могла заглушить рыданий шестилетнего ребенка, который мало что понимал в происходящем.
Селуччи посмотрел на Дэниела, который, казалось, обладал сверхъестественной способностью возвращать внимание к важным вопросам, затем взглянул на Розу.
– Ты можешь позволить мне самому это уладить? – мягко спросил он.
Она с нарастающей паникой покачала головой.
– Вы не понимаете.
– Вы не можете понять, – добавила Надин, обняв Дэниела так крепко, что он начал корчиться в ее объятиях.
Селуччи увидел боль в глазах пожилой женщины, боль, которая резала и скручивала ее и будет терзать гораздо дольше, чем ее возможно было терпеть. От его решения зависело, будет ли Роза страдать от такой же боли.
– Карл Бин выступал в составе сборной по стрельбе на Олимпийских играх. Его племянник, Марк Уильямс, водит черно-золотой джип.