– Подождите, если Шторм еще жив, может быть, и этот…
– Вы видели достаточно смертей, чтобы ошибиться, детектив.
Фицрой был прав. Селуччи видел достаточно смертей, чтобы понять, что у его ног на земляном полу распростерт труп; даже мерцающий свет лампы не мог этого скрыть.
– Но почему он умер так быстро?
– Потому что он был всего лишь человеком, – прорычал Стюарт. Последнее слово прозвучало как проклятие.
– Господи Иисусе, что случилось?
Селуччи резко обернулся, сжав кулаки, несмотря на то что (а возможно, потому что) узнал голос.
– Какого черта ты здесь делаешь? Ты же ничего не видишь в темноте!
Вики не обратила внимания на вопрос.
Колин протиснулся мимо нее в сарай, отчаянно спеша добраться до брата. Следом за ним вошел Барри, сделал шаг, другой… Пол под его ногой провалился, и он почувствовал, как стальные зубья врезались в его высокий кожаный полицейский ботинок.
– Колин!
Колин остановился и полуобернулся к напарнику, попав в луч фонарика, который Вики вытащила из сумки. Его лицо исказилось; он разрывался от желания быть в двух местах одновременно.
Вики избавила его от необходимости делать выбор.
– Иди, – велела она. – Я позабочусь о Барри.
Колин послушался, а Вики, осторожно опустившись на одно колено, посветила на ногу Барри. Мускулы второй его ноги дрожали, упираясь в ее плечо.
Понадежнее прижав фонарик подбородком к груди, Вики рассмотрела конструкцию стальных челюстей.
– Вы можете сказать, зубья проткнули ботинок?
Барри сглотнул.
– Не знаю.
– Ладно. Я не думаю, что проткнули, но мне придется разжать капкан, чтобы убедиться.