Кровавый след

22
18
20
22
24
26
28
30

Попытка разрядить напряжение постыдно провалилась. Колин все еще чувствовал запах чужого гнева и сделал все возможное, чтобы не разозлиться в ответ, вовремя подавив зародившееся в глотке рычание.

– Правильно, я твой напарник… Давай оставим в стороне тот факт, что я считал себя твоим другом… И как напарник, я имею право знать, из-за чего тебя так скрутило.

– Это касается только стаи…

– Чушь собачья! Когда это влияет на твою работу… На нашу работу, как сегодня вечером, это и мое дело тоже! Смена с трех до одиннадцати достаточно проблемная и без твоих закидонов.

«Хорошо. Если ты действительно хочешь знать – мы думаем, что ты убил двух членов моей семьи».

Вот только Колин так не думал, не мог так думать, ему приходилось так думать.

Он обыскал шкафчик Барри, багажник его машины, даже быстро обшарил его квартиру, когда однажды вечером они пили пиво после работы. Он не нашел ничего, кроме винтовок, которые, как уже знала стая, имелись у Барри. Никаких признаков того, что он стрелял серебряными пулями. И в лесу нигде не ощущалось его запаха. Если Барри и вправду был дважды убийцей, он не разбрасывал улики где попало. А если убийца не он, Колин не нашел ничего, что могло бы его оправдать.

Он хотел задать напарнику прямой вопрос, но вожак стаи запретил. Разрываясь между законами стаи и новой преданностью, Колин едва держал себя в руках.

Он вскочил в грузовик, захлопнул дверцу и прорычал:

– Послушай, я хочу тебе сказать, но не могу. Просто забей!

Он включил передачу и с визгом шин умчался со стоянки, прекрасно зная, что Барри не оставит его в покое. Он будет снова и снова возвращаться к этому вопросу и рвать его, как Мрак рвал тапку, пока от тапки не оставались только клочья и малыш не понял наконец, из чего она сделана.

Колин не предвкушал завтрашнюю смену. Но до завтрашнего вечера было еще далеко, и, возможно, та крутая женщина-детектив из Торонто, которую Генри Фицрой убедил нанять, сможет что-нибудь придумать.

– Когда я выберусь из города, – сказал Колин своему отражению в зеркале заднего вида, – я долго и с чувством буду выть. Я это заслужил.

Он наблюдал, как Колин возвращается домой.

Даже через оптический прицел было видно, что вервольф в плохом настроении.

Легко держа палец на спусковом крючке, он следил за Колином, пока тот шел от грузовика к дому. Ничто не мешало сделать выстрел, и все же он не смог сильнее нажать на крючок. Он говорил себе, что это слишком опасно, поблизости слишком много других вервольфов, но в глубине души знал, что все дело в полицейской форме. Колину придется умереть в другом своем обличье.

На окнах задвигались тени, свет на кухне погас, дом погрузился во тьму.

Огонь забрал бы многих из них, но он сомневался, что сможет подобраться достаточно близко, чтобы поджечь дом.

Осторожно держась с подветренной стороны, он вернулся к дороге, к своей машине. Старые навыки нашли новое применение. Сегодняшняя разведка дала мало информации и не дала никаких шансов убить, но, подобравшись к дому так близко, он убедился: победа – только вопрос времени.

Однако в доме были гости, о которых следовало подумать. Пока он не выяснит, кто они такие, он ничего против них не предпримет. Он не хотел, чтобы на его совести было убийство невинных людей.