Он уткнулся подбородком в сложенные руки. Туча, проходя мимо, пару раз быстро его лизнула, но он только сердито зыркнул в ответ.
Вики пристроилась рядом с Питером, и они втроем направились к заросшей дорожке за сараем.
– Эй, Питер!
Питер обернулся.
– Ей, ки аяки авро!
Слова, сказанные нараспев, практически сочились негодованием шестилетки.
Питер рассмеялся.
– Что он сказал?
– Он сказал, что я спариваюсь с овцами.
Вики не приходило в голову, что у вервольфов есть собственный язык, но теперь она поняла, что это вполне естественно. Звучание слегка напоминало эскимосский… По крайней мере, если верить передачам Пи-би-эс[8], посвященным Арктике; сама Вики никогда не бывала севернее Тандер-Бей[9]. Она сказала об этом Питеру, и тот пнул пучок пожелтевшей травы.
– Я никогда не слышал инуитского языка, но у нас точно такие же проблемы, как у инуитов. Чем больше мы интегрируемся с людьми, тем больше говорим на их языке и теряем свой. Дедушка и бабушка говорили по-голландски, по-английски и по-русски. Отец все еще немного говорит по-голландски, но только тетя Сильвия потрудилась выучить язык вервольфов. – Он вздохнул. – Она учила меня, а я пытаюсь научить Дэниела, но я еще так мало знаю. Подонок, который ее убил, убил мой самый большой шанс сохранить наш язык живым.
– Думаю, ты хороший учитель. – Вики махнула рукой в сторону ивы. – Дэниел явно умеет на нем говорить.
Возможно, не слишком большое утешение, но ничего лучшего она пока предложить не могла.
Питер просиял.
– Верно. Он как маленькая губка, просто все впитывает. А вот Туча, – он попытался схватить свою близняшку за хвост, но она вильнула им и не далась, – Туча научилась говорить только «акайво» и сдалась.
– Акайво, – повторила Вики.
Слово в ее устах прозвучало не так, как в устах Питера, но все же узнаваемо. Отчасти.
– Что это значит?
– Э-э, в основном «удачной охоты». А еще «привет», «до свидания», «как дела» и «давно не виделись».
– Как «алоха».