Некромант

22
18
20
22
24
26
28
30

— Меня зовут Валери, манти.

Послание было более чем понятным. Оно идет за мной.

— О, Всевышний, кто сделал такое с ребенком? — сосредоточенная на потоках я и не заметила, как на поляну уже пришли Осирис Георг и Елена.

Доктор смерти, в легких темных брюках и мятой футболке, опустился на колени рядом со мной внимательно осматривал лицо девочки. Его длинные заботливые пальцы, облаченные в резиновые перчатки, аккуратно изучали каждый миллиметр уцелевшей коже девочки. Очки, надетые на нос, сползли, но быстро поправив их, Георг продолжил осмотр.

— Коллега, — Осирис повернулся ко мне, улыбаясь одними глазами, — мы же можем это исправить?

Кивнув, я повернулась. Осирис Ханна Нейм стояла прямо за моей спиной. Натянутая, как струна. Теперь я видела ее насквозь. Слабая энергия. Эта женщина была наделена дарами даже меньше, чем девочка, стоявшая за моей спиной. Любой из Рабосов с легкостью мог ее одолеть. Такое бывает. Когда дети не вкладываются в свой дар. Поэтому она и была в Доме все эти годы. Позор семьи.

— Осирис Ханна, девочке не нужно ничего сверхъестественного. Только промыть язвы, обеззаразить и пара таблеток антибиотика. В Доме же это есть? — спросила я, снова оглядываясь на девочку.

— Манти Крейн, — она сделала акцент на фамилии, а я усмехнулась, — для таких, как Валери, это происшествие послужит хорошим уроком, что не стоит совать свой нос туда, куда не следует, — зло прищуренные глаза и надменно вздернутый нос.

— Вел, — голос Крейна в моей голове заставил обернуться.

Эрик отрицательно помотал головой, кивнув на Рабосов. Они смотрели. Воины, озлобленные, с самого детства выращенные для войны. Нельзя было трогать Осирис. При них нельзя. Только страх мог удержать войско, которое потеряв цель легко могли пойти рвать глотки друг другу. Мы были такими. С кипящей кровью внутри. Когда походы становились разрядкой. Какой бы не была эта стерва, они боялись ее. Жесткий хлыст в руках надсмотрщика держал диких зверей на цепи.

Кивнув, я сделала то, что могла.

Сжав пальцы Ханны, я улыбнулась.

— Может быть все же вы проявите великодушие и поищите? Жалко девочку, — и вложив поток, я направила его сквозь податливую оболочку энергии к горлу Осирис, от чего та вздрогнула, но вида не подала, — я помню вас со времен Дома, Ханна. Ваше великодушие ко мне не знало границ.

— Я вырву твое сердце, — нить, проложенная к голове учителя, послушно работала, четкими словами воспроизводя сказанное с иллюстрациями в разуме Осирис, — за каждый удар хлыстом, — слегка сжала руку, потягивая поток на горле Осирис — за то, чего ты лишила меня. За каждый день в Доме. Или отдам им, содрав оболочку. Твои воспитанники наверняка любят тебя так же сильно, как я. Если ты прямо сейчас не заберешь Валери и не сделаешь то, что я сказал.

Осирис едва заметно моргнула, соглашаясь.

— Поверь мне, Ханна. Если я узнаю, что ты ослушалась, и после смерти твое тело никогда не найдет покоя. Переход к Безмолвной покажется тебе высшим блаженством на фоне того, что тебя ждет.

Осирис тяжело сглотнула слюну. Я отпустила потоки. Нервное движение женщины к шее можно было списать на жару. Хорошо, держалась. Рабосы чувствуют страх. Картинно вздохнув, она прижала еще раз платок к уголку глаза.

— Знаете, манти. Хотя непослушных детей и принято наказывать, не страдать же девочке с таким лицом всю жизнь? — Валери за моей спиной согласно всхлипнула, — Ох, мое великодушие сегодня не знает границ, — и протянув вперед руку она приказала, — Рабос Валери, пойдемте со мной.

Дернувшись от обращения заметила, как довольная улыбка расплылась на лице учителя. Девочка выбралась из рук Георга и прошептав «спасибо» одними губами, послушно направилась следом за Ханной. Рефлексы, воспитываемые годами. Стерва специально это сделала, чтобы убедиться, что где-то внутри страшного некроманта живет запуганный ей ребенок. Потому что так ужас от происходящего становился меньше. Каждый справлялся со своими страхами, как мог.

— Братья и сестры, — обращение из уст Крейна звучало крайне непривычно, но головы Рабосов все равно повернулись к детективу, — Войны, спасибо за помощь. Дальше мы сами.